Втроём мы еле подняли Большого, мы как-то умудрились вырвать его из салона, и я плюхнулся на задницу. Следом, ломая панель приборов и руль, выбрался Слива и Колючий.
— Берём его, – снова ору, – Няма валим!
Подхватив Большого, мы несём его к багажнику, Чуб выпрыгивает из багажника, да и Крот вон уже пришёл в себя, хлопает по щекам Маленького. Пока несли Большого, я на всякий случай приложил к его шее пальцы – живой, фух, млять!
— Живой он! – кричу пацанам.
Большого мы мигом закинули в багажник.
— Слива за руль! – кричит Колючий.
Няма стоит в полный рост и садит, и садит из пулемёта. Млять, вон эта тварь, уже метрах в пятидесяти от нас.
С места мы стартанули ровно в тот момент, когда животное пошло на боевой разворот. Её бревно снова со всей дури влепилось в лежащий на боку джип, и тачку снова подкинуло. В этот раз, мне показалось, что удар был гораздо сильнее, джип аж немного пополам сложило, и он грудой металла, перевернувшись ещё раз, заскользил по льду.
— Туман мы ушли! – ору в рацию стараясь восстановить дыхание, – пацаны все живы.
Обернувшись, вижу, как Колючий и Няма там шебуршатся в багажнике. Вон Колючий зубами рвет индивидуальный пакет.
— Большой, Большой, братишка! – кричит Няма.
— Куда ехать-то, млять? – кричит Слива на весь салон.
Млять, Риф снова улепётывает от той твари, которая только что бревном ударила нашу машину. Хрен с ним с джипом, главное мы пацанов успели вытащить и сами свалить.
Туман где-то там крутится между двумя другими. Вон ещё один наш джип, там, кажись, Ватари за рулём. Раз, два, три – три твари ещё на коньках. Две уже лежат на льду, две шустро разгоняются и прут на машины, третья сильно отстаёт и замедлила ход, видать, её хорошо ранили. К ней сзади тут же пристраивается один из Чероки, и высунувшиеся из окон бойцы стреляют по ней, бревна уже нет, отстрелили-таки. Бах, бах! – две гранаты из подствольника влетают ей куда-то в область задницы и взрываются, животное разрывает пополам, и два огромных красных куска мяса скользят по льду в разные стороны. Отлично, осталось ещё две твари.
— Уходим, все назад, – кричит в рацию Туман, – все назад, в лабиринт. Риф, бросай её, жми к нам.
Доезжаем до машины Ватари и с ходу открываем огонь, в его машине нет ни одного окна. Пацаны лупят изнутри тачки по животным. Твою же мать, какие они шустрые и вёрткие! Вон, как одна из них ловко увернулась от выпущенной по ней из подствольника гранаты. Вижу торчащую из багажника морду Малыша, рядом Юп, Малыш лупит из своей винтовки, Юп стреляет из автомата кроткими очередями.
Твари разгоняются и резко, либо тормозят, либо разворачиваются и пытаются зацепить брёвнами плюющиеся свинцом машины. И остановиться-то нельзя, ладно бы издалека их расстрелять, но эти животные, млять, очень быстрые, всё-таки четыре ноги – не две, и они зигзагами уходят от выпускаемых в них пуль и приближаются к машинам. Своим телом не таранят, пытаются ударить бревном. Вон одна из них ломанулась в сторону скалы, за ней Чероки, тварь шустро объехала скалу и оказалась почти сзади джипа. Машина не может так же шустро повернуть, и её понесло, но водитель поймал её и успел увернуться от бревна.
К нам присоединяется Риф, вон его джип едет рядом с нами, из окон торчат морды ребят, кто, непонятно, так как все в очках и балаклавах. Справа от нас ещё одна тачка, кто за рулём тоже не понятно, но точно не Туман. Значит, Туман в том джипе, он гонится за одной из тварей, тварь уходит в скопление скал, а за ними гонится ещё одна тварюга.
Видать, эти животные поняли, что тут их убивают и поэтому попёрли в скопление скал, где у джипов не будет свободы манёвра. Не сговариваясь, на трёх машинах движемся туда же. Выжимаем из тачек всё, чувствую, как на льду нас немного покидывает, только бы не понесло! Если тачку закрутит, мы со всего маха влепимся в скалу, и тогда точно всё – удар будет очень сильным, нас из машины останется только выковыривать.
Едва не соприкасаясь бортами, на трёх машинах, заезжаем следом за джипом и этими двумя животными. А нет, соприкоснулись-таки, вон, у нашей оторвали зеркало, плевать, главное этих двух завалить.