— Я тоже видел, – пискнул в рацию Котлета.

О как, значит мне не одному показалось.

— Что видели? – спросил Грач.

— Что-то белое, – тут же ответил я, – я тоже видел, вон та скала справа, на два часа где-то.

— Да, что-то белое, – подтвердили и Котлета, и Маленький.

— Опять Йети? – воскликнул Упырь.

Твою мать, куда же мы лезем-то? То какая-то хрень на коньках, вернее на лезвиях, то какие-то Йети на скалах! У меня прям перед глазами встали те здоровые шерстяные обезьяны, с которыми мы дрались в пещере, даже воспоминания задницы Паштета около стекла, и то не смогли унять моё беспокойство.

— Внимательней, – снова заговорил Туман, – мы тут, походу, не одни.

И судя по его голосу, Туман напряжён. Да, млять, мы все напряжены! И эти скалы ещё, мать их! Между ними конечно есть расстояние, где-то триста метров, где-то чуть больше, но что за ними – не видно, и что на них тоже не видно. Лучше бы мы сейчас ехали, как перед этой развилкой, там вообще на многие километры вокруг один лёд, и всё просматривается очень хорошо.

Мы так потихоньку и двигались между этих скал. Ехали не спеша, километров сорок-пятьдесят в час, и почему-то я каждую секунду стал ждать нападения, вот прям жопой чуял, что сейчас что-то случится.

— Пацаны, справа! – заорал на общей волне Чуб.

Как по команде мы все посмотрели направо. От увиденного, я снова охренел – из-за одной из скал к нам ехали по льду две такие же твари, одну из которых мы, буквально пятнадцать минут назад видели мёртвой. То, что эти две такие же, я понял сразу.

Они буквально летели по льду! У них четыре ноги, и они ими довольно-таки шустро отталкиваются ото льда, прям как хоккеисты какие или лыжники, только у тех две ноги, а у этих – четыре, и сзади у каждой по огромному бревну на цепи.

— Слева ещё две! – крикнул в рацию Корж.

— Валим отсюда, нахрен! – взревел в рацию Туман.

Дважды повторять нашим водителям не пришлось. Слива вцепился руками в руль и выжал полный газ. Чероки взревел шестью своими горшками, и мы устремились дальше, вперёд.

— Быстрее, Слива! – орал с заднего сиденья Няма, нервно теребя свой пулемёт.

— Туда давай! – начал орать я, ткнув в лобовое стекло пальцем в перчатке.

Показывал я на небольшой проезд между двумя скалами, до него около километра. Млять, какие же эти хреновины шустрые! Мельком бросил свой взгляд на спидометр, у нас восемьдесят километров в час, и эти твари только начали отставать. Пацаны матерятся в эфире, все орут, чтобы водители ускорялись, как будто они сидят, крутят педали, или как гребцы вёслами гребут, и от них зависит, как быстро мы от этих тварей оторвёмся.

— Вроде оторвались, – сглотнул Колючий.