– Поэтому, если я снова попаду в «Общество Сехмет», что я и намереваюсь сделать, я должна буду проникнуть туда тайно.

Я продолжила дословно повторять слова бесполого докладчика.

– Анх выступала за независимость женщин, но она ни разу не сказала о праве голоса.

– Значит, это не просто суфражистская группа, – резюмировала мисс Адлер, – но что-то еще. Что-то, что ставит под угрозу жизнь молодых девушек. Сегодня вечером я отчитаюсь перед ее королевским высочеством.

– Анх говорила о Сехмет, помогающей молодым девушкам. Она сказала: «Я вместе с силой Сехмет сделаю так, чтобы вы получили контроль над своей жизнью таким образом, который женщинам никогда еще не удавался». Сила Сехмет. Эти же слова есть и в книге. И Анх говорила о том, что женщин притесняют и контролируют. В книге есть ссылка на силу богини, воскресающую, чтобы отомстить за слабых и смиренных.

– Я думаю, – произнесла мисс Адлер, поднимая очки, – что у нас накопилось довольно много расследований, которые нужно провести. Мы должны больше узнать об орудиях Сехмет, а также понять, действительно ли ее можно вернуть к жизни.

Неделю назад такой разговор показался бы мне смехотворным. Возвращение богини к жизни? Абсурд. Но молодой человек, который стоял напротив меня, открыл мне глаза на невозможное.

Я повернулась к Дилану:

– Было бы хорошо, если бы вы показали нам, где очнулись и где находилась статуя Сехмет, когда вы ее обнаружили. Ваше путешествие во времени и исчезновение статуи, а может, и все это дело должны быть связаны друг с другом.

Мой новый друг согласился, и мы вышли из кабинета. Мисс Адлер решила остаться:

– Я располагаю множеством ресурсов, которые могли бы нам помочь, – документами, книгами, свитками и другими древностями. Я начну их подбирать.

Несмотря на то что Дилан вернулся более чем на век назад, он, казалось, знал, куда идти. Музей уже закрылся, поэтому в выставочных залах было пусто и тихо, если не считать низкого грохота далеких механизмов и шипения пара. Лампы были погашены, и свет просачивался только сквозь высокие окна.

Когда мы приблизились к трио греко-римских залов, я заметила, как луч заходящего солнца высветил золотой треугольник на груди Остианской Венеры. Мы проследовали через первый зал, мимо изящных статуй муз, Меркурия и козлоногого Сатира.

Когда мы проходили через маленький поперечный неф, приближаясь к длинной узкой египетской галерее, слышался только легкий звук наших шагов. Здесь наряду с другими древностями был выставлен знаменитый Розеттский камень. Сам экспонат находился на круглой подставке, и вокруг него вращалось стеклянное ограждение, чтобы сохранить бесценную древность в целости и сохранности.

– Сейчас… м-м-м… в моем времени… вокруг этого камня размещен стеклянный корпус, – прокомментировал Дилан, когда мы прошли мимо.

Он провел меня через более темный зал, и мы оказались на маленькой лестнице. Эта часть музея оказалась захламленной и пыльной, повсюду были беспорядочно разбросаны какие-то ящики. Предположительно, одна из обязанностей мисс Адлер и заключалась как раз в том, чтобы распаковывать, упорядочивать и каталогизировать содержимое.

Сама я отлично ориентировалась в помещениях и даже после нескольких поворотов и спусков все еще понимала, где именно мы находимся. Поэтому, когда Дилан остановился у небольшой грязной комнаты, я поняла, что мы в западном крыле, двумя уровнями ниже Ассирийского подвала.

– Сюда, – указал он.

Я вытащила из своего ридикюля маленький фонарик и включила его. Луч света образовал большой желтый круг, который начал танцевать на темно-серых стенах и низком потолке. Пол захламляла коллекция мелких предметов: статуя богини Бастет высотой всего лишь по колено взрослому человеку, ваза, у которой недоставало большого фрагмента, а также куски камня, щебень и грязь. Длиннохвостый грызун зашевелился в тени, а затем бросился в угол.

Я покрутила рычажок настройки, чтобы установить фонарик на самый яркий уровень освещения, и вошла в комнату.