У вас есть время до девяти часов вечера,

чтобы принести диадему на площадь Фэннери.

Если вы этого не сделаете,

мисс Стокер окажется в объятиях Сехмет навечно.

Если вы придете с сопровождающими,

сделка аннулируется и мисс Стокер умрет.

– Вы снова будете ждать моего ответа? – спросила я.

– Нет, мисс. Мне сказали, что вы заплатите мне за труды.

Я была настолько занята анализом наблюдений, что меня даже не возмутило данное предложение. Я заплатила молодому человеку, отправила его по своим делам и снова вернулась к посылке – понюхала письмо и локон, а затем осмотрела сообщение на куске белой бумаги.

– Где находится площадь Фэннери? – спросил Дилан, читая записку через мое плечо.

– Это очень умно. О, Анх достаточно умна, – заключила я, обдумывая все, что поняла с тех пор, как вернулся молодой человек. – Площадь Фэннери находится в часе езды от Лондона. И туда можно добраться только на поезде. Следующий поезд уходит в семь, и еще один будет в половине девятого. Последний привезет нас к месту назначения слишком поздно, поэтому мы должны ехать на поезде, который отправляется в семь часов.

– Сколько времени нам потребуется, чтобы добраться до железнодорожного вокзала?

Я прикусила нижнюю губу.

Я всегда чувствовала странный трепет в животе, когда намечалось что-то захватывающее.

– Это означает, что Анх хочет, чтобы по какой-то определенной причине мы были в поезде в семь часов. Вот почему она так долго ждала, чтобы отправить сообщение. Она хочет, чтобы мы оказались в определенном месте или на определенном маршруте в определенное время. И все знают, что поезд на Фэннери всегда отбывает вовремя, поэтому на вокзале нужно быть до семи.

Я шагала по комнате. Трепет усилился, а живот свело еще сильнее. Я вспомнила все свои наблюдения за посланником Анх, и трепет превратился в предупреждающее покалывание.

Мне это не понравилось.

– Наш посланник, который должен был получить сообщение от Анх или ее приближенного, не был рядом с железной дорогой Фэннери, – рассуждала я. – Он был в доках и провел там по крайней мере вторую половину дня, потому что в «Мясных деликатесах мистера Шертла» никогда не продают пироги до половины пятого. А серая грязь на брюках и левом ботинке указывает на то, что он шел по Пеннингтон-стрит. Это единственное место, где на этой неделе заливали бетон, я прочитала об этом в «Таймс». Пеннингтон-стрит находится в квартале к северу от Йитер-Уорф-стрит. Он бы не успел добраться от Бонд-стрит, где должен был быть в полдень, до Пеннингтон-стрит и лавки Шертла, потому что водоросли на его брюках свежие. Они даже не высохли.

Дилан смотрел на меня так, будто я изъяснялась на незнакомом языке. Моя речь сейчас была ему так же непонятна, как и мне – некоторые вещи, о которых говорил он.

– Так что все это значит? На простом английском?