— Лучше ты меня послушай! — Голос, до этого просто имевший звериные нотки, вдруг зазвучал как рев страшнейшего из чудовищ, оглушительный и могучий. — Я никогда не хотел вредить ни вам, ни вашим странам! Это вы придумали себе врага, не готовые признать существование кого-то сильнее себя. И теперь заявляетесь в МОЙ дом, ведете себя словно я пустое место и празднуете еще не одержанную победу!? Я был против войны, я сделал все, чтобы предотвратить ее, но, похоже, до таких как ты иначе просто не дойдет!
— Наглый мальчишка! — Красный от злости башдракский маг, уже не обращая внимания на снова попытавшегося остановить его Вайма, ударил воздух перед собой, отправляя в атаку сжатый до предела сгусток пламени, способный насквозь прожечь метровый стальной куб. Применять более крупномасштабную магию он не решился, поскольку была вероятность повредить питомцу озерника, а это было чревато не самыми приятными последствиями.
Вот только ожидаемого трупа с дырой в груди, падающего вниз сквозь облака, не было.
.
Лаз был в бешенстве. Изначально у него были мысли о том чтобы попытаться договориться, рассказать о готовящемся предложении по поводу магии зачарования, но слова козлобородого мага вывели его из себя окончательно. С людьми, не понимающими иного языка кроме насилия, не было смысла пытаться вести беседы. И пускай второй пожилой маг казался куда более уравновешенным и с ним вероятно можно было построить диалог, в присутствии лысого это было нереально.
Всего один раз на всю свою жизнь сражался с кем-то всерьез и насмерть, однако почему-то это не казалось ему чем-то неправильным. И бой с Савойном он провел, действуя на пределе своих возможностей, на полном серьезе стараясь нанести ректору Дома Магии смертельные удары. Однако между спаррингом, пусть и таким, и настоящим боем все-таки была существенная разница. Соперника, в отличие от врага, ты не готов убить или покалечить по-настоящему. Смертельный удар и желание убить — две кардинально разные вещи. И пусть убивать никого Лаз не собирался, козлобородый был не соперником. Он был врагом.
Заклинания малого радиуса действия были практически бесполезны. Перчатки доспеха были пропитаны таким количеством энергии вкупе с несколькими поддерживающими заклинаниями, что с ними ничего не происходило даже от удара молнии, не говоря уже об атаке башдракца, может быть мощной, но точно уступающей в силе предельной магии Савойна. Так что, когда вспышка попавшего в цель сгустка плазмы на доли секунды скрыла происходящее от взглядов троицы магов, Лаз, целый и невредимый, уже двигался к цели.
За какой срок усиленное трансформацией тело, закованное в напичканный магией доспех, сможет преодолеть полдюжины метров? Башдракский маг предпочел бы не знать ответа на этот вопрос. Лаз не собирался никого убивать, но вот покалечить покусившихся на его родных врагов был готов не задумываясь. Оглушительно вереща, козлобородый маг начал заваливаться на бок, разбрызгивая во все стороны кровь из обрубка правой руки. Когти доспеха не были достаточно длинными чтобы отсечь конечность, однако сила Лаза сейчас была достаточной чтобы с легкостью разодрать человека напополам, не то что оторвать руку.
— Далан, за мной! — Вайм Нагт среагировал за доли секунды, оценив ситуацию и сделав очевидный вывод: без своего доспеха молодой танилец для Лазариса был не опаснее дворового пса. Сам же мэтр магии, схватив башдракца за ворот, бросился в сторону и вниз к уже раскрывающемуся клюву гигантского крылатого змея. В прямом столкновении маг-приручатель был уязвим и Вайму нужно было место чтобы спрятаться и спокойно сосредоточиться на управлении своим питомцем. Обычно таким местом становилось отдаленное укрытие или спина подконтрольного чудища, однако с учетом размеров Интуларии у озерника имелось куда более удобное и безопасное убежище — пасть монстра.
Вот только опасения Вайма не оправдались: Лаз за ними не последовал. Из троих магов лишь козлобородый вызывал в нем гнев, старый приручатель был вежлив и приятен в общении и явно не горел желанием навредить ни ему самому, ни Апраду. Далан же был не только довольно порядочным молодым человеком, но и родственником Айны, так что ему вредить Лаз не собирался тем более.
Куда важнее было вывести из строя небесную крепость, не дать ей добраться до города. Однако, очевидно, в самой крепости были иного мнения. Навстречу Лазу вылетели еще три фигуры, и на этот раз поймать противника на неожиданной атаке уже не получится.
.
Они облажались, причем облажались по-крупному. Бутрам Тарко, а именно так звали только что ставшего одноруким башдракского мага, в предстоящей операции уже вряд ли сможет принять хоть какое-то участие. Хорошо будет если не умрет от болевого шока или кровопотери. И пусть из присутствующих он был далеко не самым сильным, потеря высшего мага еще до начала боевых действий была чревата не только потерей репутации. Если считать закованного в броню незнакомца, а сейчас сбрасывать его со счетов не стал бы даже последний дурак, то выходило, что у нападающих и защищающихся равное число высших магов. А с учетом куда большей военной мощи столицы в виде минимум пары батальонов гвардии, предполагавшаяся довольно простой операция резко стала намного сложнее и опаснее.
Единственной возможностью было уничтожить агрессора здесь и сейчас общими силами, чтобы вернуть себе преимущество. Разговаривать с пришельцем уже никто не собирался, как только между ним и второй тройкой высших магов появилась достаточное большое свободное пространство, в ход пошла боевая магия. Применять предельные образы пока что никто не спешил, надеясь задавить единственного противника числом и сберечь таким образом силы, однако даже так мощь примененных заклинаний заставляла жалобно скрипеть корпус Дома Грома.
.
Лаз, попавший под атаку сразу троих высших, в полной мере ощутил смысл фразы: «Откусил больше, чем смог прожевать». Благодаря свойствам добытого на острове Предков металла его доспех был настоящим шедевром магии. Броня была наполнена множеством самоподдерживающихся заклинаний от банальной левитации до сложнейших конструкций, раздвигающих воздух на пути движения для увеличения скорости и, конечно, различных защитных чар, предохраняющих от внешнего магического воздействия. Однако то что ему не нужно было тратить на них энергию вовсе не означало, что эти заклинания могли работать вечно. Доспех имел определенную емкость и если она исчерпывалась, превращался просто в железный костюм, пусть и довольно удобный.
Путем множества экспериментов Лазу удалось разделить внутреннюю емкость брони на несколько частей, самая большая из которых отвечала за финальный козырь, то сверхмощное заклинание энергетической трясины, благодаря которой ему удалось победить Савойна. Остальные же были разделены между разными комплексами заклинаний: защитным, поддерживающим, манипуляционным и так далее.
И сейчас резерв энергии защитного комплекса разом просел до нуля, присосавшись к душе Лаза. Оставлять вписанные в доспех заклинания совсем без энергии было нельзя, они тут же исчезали, как лишенное дров пламя. Несмотря на то что заклинания атакующих не были предельными образами, тройная атака создала эффект синергии, значительно повысив финальную мощность атаки. Огненный шторм, подхваченный и раздутый чем-то наподобие множественного торнадо с сотнями заостренных каменных снарядов в роли картечи — убийственное сочетание. А оглушительный грохот за спиной, сигнализирующий о том, что цепь, идущая от небесной крепости к шее крылатого змея, была отстегнута, означал что вскоре проблем еще прибавится. Может быть змеептица и не умела пользоваться магией, но вот сидящие у нее во рту высшие точно умели.
Однако Лаз и не собирался сражаться сразу с пятью высшими магами, он не был идиотом или самоубийцей. Главной его целью была и оставалась сама небесная крепость. Может быть чародеи и были сильны, но множество торчащих из брюха воздушного замка орудий сулили Апраду куда большие разрушения. Ему нужно было остановить хотя бы одну из трех.
И может быть у него и не получится справиться с окружающими его магами, может даже кто-то из них смог бы победить его в одиночку, но в скорости с закованным в магическую броню Зверем никто из них не мог тягаться. Подав на манипуляционный контур дополнительный запас энергии, которого хватило бы на фаэрбол размером с небольшой дачный домик, Лаз сорвался с места на такой скорости, что даже укрепленные всеми мыслимыми способами кости трансформации застонали от перегрузок. Сейчас у него не было возможности ни вести бой, ни даже нормально воспринимать окружающий мир, слишком быстро он двигался. Однако это было и не нужно.