– Моя
– Получилась чудесная белая кашица.
Я прижал хозяина инсектария к стеллажу с сиднейскими пауками:
– Где вы их берете?
У биолога вытянулось лицо:
– Я… я… Что вы со мной сделаете?
Какой милый малыш и податливый. В самый раз перейти на «ты».
– Знаешь что? – ответил я, положив ему на плечо увесистую руку. – Мне глубоко наплевать на то, каких зверюшек ты здесь прячешь. Если тебе нравится на себя страх нагонять – твое дело. Меня интересует другое: каким способом ты их добываешь?
Он посмотрел на меня, опустил голову, потом глянул снова:
– Я… я не могу сказать… У меня будут серьезные проблемы.
– Пока что единственная твоя проблема – это я!
Амадор полностью уловил тонкий смысл этой реплики, когда мои пальцы вновь обхватили его запястье.
– Нет! Не делайте так, не надо! Я… я впервые его встретил на бирже насекомых… Примерно год назад…
– Кого – его?
– Не знаю. Я этого типа раньше никогда не видел, но он, похоже, знал, кто я, сам ко мне подошел и сказал, что может раздобыть любой вид… Сами понимаете, господин…
– Шарко…
Он пошевелил пальцами, и я в конце концов выпустил его руку.
– …Господин Шарко, страсти иногда увлекают нас за пределы благоразумия. Люди боятся пауков больше смерти, а вот я ими восхищаюсь. Это… само совершенство. Никакая сталь, никакое синтетическое волокно не может сравниться по прочности с паучьим шелком. Его даже изучали для того, чтобы изготавливать пуленепробиваемые жилеты, представляете? И вдруг у меня появляется возможность иметь под рукой самые удивительные экземпляры планеты… за деньги, разумеется. Но ни один арахнофил от подобного предложения не откажется!
Амадор выпрямился, расправил плечи, глаза у него заблестели – передо мной вырос совсем другой человек.
Пора снова перейти на «вы».