Тварь садится и перестаёт кашлять. Рон смотрит на людей, ожидающих у чего-то вроде повозки без колес, и они подходят к нему, широко улыбаясь.

— Что это такое? — говорю я, благоговение окрашивает мой голос.

— Собаки, — отвечает Роман.

Длинный ремень проходит от передней части повозки меж двух рядов собак. Каждая собака прицеплена к этому ремню. Малир подходит к группе.

— Король прислал собак. Он, должно быть, с нетерпением ждёт нашего прибытия, — говорит он, приближаясь к трём мужчинами.

Я тяжело сглатываю при напоминании о том, что мне грозит суд.

Остальные делегаты направляются к повозке и, после секундного колебания, я следую за ними, не сводя глаз с собак. Рон распределяет нас по трём повозкам, Малир подчиняется его мнению. Я прижимаюсь к углу одной из повозок, держась за борт здоровой рукой, другая рука в перевязи под шубой. Аднан, Томи и Роман присоединяются ко мне, теснясь в маленьком пространстве.

Надеюсь, что это не приведёт к тому, что я думаю. Рон забирается на заднюю стенку повозки, и она проседает под его весом.

— Пошли! — кричит он, и я задыхаюсь, когда собаки дёргаются и тянут.

Моё сердце подскакивает к горлу, когда повозка начинает двигаться вперёд. «Солис, помоги мне».

Я сжимаю руку в мёртвой хватке.

— Что это за штука? — кричу я Аднану.

— Собачья упряжка, — кричит он в ответ, перекрикивая кашель собак.

Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы убедить себя, что непосредственная опасность мне не угрожает. Я ослабляю хватку и оглядываюсь вокруг себя на проплывающий пейзаж. Вскоре я смеюсь. Это намного лучше, чем верховая езда. Снег летит вокруг нас, а ветер почти невыносим, но моё волнение преобладает над дискомфортом, я хочу, чтобы это никогда не заканчивалось. Особенно потому что, когда это произойдёт, это будет означать, что я приблизилась к своей верной смерти.

Завершение поездки близится по мере сгущения сумерек. Дворец Гласиума возвышается над нами, когда мы приближаемся. Он ничуть не похож на наш дворец. Здесь нет ни башен, ни скругленных стен. Он мрачный и неподвижный. Не было предпринято никаких усилий, чтобы украсить его.

Решетка, закрывающая вход, поднимается при нашем приближении. Ожидают ли они нападения? Группа из четырёх стражников пропускает нас, отдавая честь Малиру, когда мы проезжаем. Я оглядываюсь на дорогу, по которой мы приехали, мой взгляд пролегает между ног Рона, и слышу стук ворот, когда они снова опускаются. У меня пересыхает во рту. Может быть, они не для того, чтобы не пускать других, а для того, чтобы удержать пленников внутри.

Мой взгляд устремлён на стены и окружающий двор. Отсюда нет выхода для кого-то, у кого только одна здоровая рука. Время для побега было много недель назад, когда я, к сожалению, была ошеломлена горем.

— Хей! — кричит Рон.

Это один из множества необычных звуков, которые он издал за время поездки.

Мы останавливаемся у подножия нескольких огромных каменных ступеней. Я падаю, и импульс несёт моё застывшее тело вперёд. Аднан хватает меня в последний момент, не давая мне упасть лицом в повозку. С его помощью я выбираюсь наружу и разминаю затекшее от долгой езды тело. Я поднимаюсь по ступеням, которые, кажется, были сделаны для гигантов. Санджей и Роман стоят на самом верху, навалившись на громадные двери дворца.