Тем временем эти двое общались с Говоровым. Ещё на первом допросе парень чувствовал себя не в своей тарелке, что и отметил прокурор. Сейчас же он дрожал, как осиновый лист, особенно когда узнал Родионова, которого в организации, как и Павла Гронина, знали все. Пока что Макс молчал, давая возможность Петру Викторовичу занять оговорённую ранее необходимую позицию.

– Послушай, дорогой, – по-дружески говорил прокурор, – ты ведь понимаешь, какое значение имеет для всех нас это событие? Понимаешь, что дело очень серьёзное, правда?

– Да, – выдавил парень.

– Это хорошо. Это значит, что ты не дурак. Пожалуйста, расскажи мне, что ты видел.

– Я же вам всё рассказал. Утром.

Петр Викторович укоризненно улыбнулся и покачал головой.

– Рассказал, – согласился он. – Но не всё.

Говоров не хотел сдаваться так просто.

– Всё, честно. Я же механик, сидел под машиной и просто услышал взрыв…

Прокурор театрально вздохнул и выдержал паузу.

– Послушай, Андрюша, – так дружелюбно, как только мог, сказал он. – Я знаю, что ты недоговариваешь. Хуже того – МЫ знаем, что ты не договариваешь. А самое плохое, то, что расстраивает меня больше всего – это то, что ты нас ещё и обманываешь.

Говоров, казалось, проглотил язык. Пётр Викторович сидел напротив него и смотрел на парня с отеческой теплотой. Макс с суровой, даже кровожадной миной, стоял в стороне, скрестив руки на груди.

– Понимаешь, Максим Андреевич, – прокурор кивнул на Родионова, – он пока терпит это всё, но если ты прямо сейчас не расскажешь нам правду… Его терпение может лопнуть. А я очень не хочу, чтобы ты пострадал, особенно если ты ни в чём не виноват, а я это чувствую, понимаешь? Я верю, что ты в этом за километр воняющем расстрелом деле ни при чём. А вот Максим Андреевич – не верит.

Говоров был молод и неопытен. Он не умел себя контролировать и единственной причиной, по которой он ещё молчал, был страх, от которого у него свело челюсти. О Родионове в «Убежище» ходило много легенд и некоторые из них касались его ненависти к предателям. И если подполковник думает, что он предатель… Нужно найти в себе силы говорить.

– Не разочаровывай меня, Андрюша. Я ведь знаю, что ты хороший парень. Я просто хочу тебе помочь, но для этого ты должен помочь мне.

Говоров невольно представил себе, что сейчас начнёт проделывать с ним Родионов, если он будет молчать, и судорожно кивнул. Утвердительно. Ведь в любом случае сам факт, что он оказался здесь во второй раз означает, что они что-то поняли. Отпираться дальше будет себе дороже.

– Молодец, я знал, что не ошибся в тебе. На вот, выпей водички, – прокурор подвинул к Говорову стакан с водой, всё это время стоявший на столе.

Парень осушил весь стакан до дна, и обвёл «следователей» сомневающимся взглядом. Сомнение улетучивалось из него с каждой секундой, и вскоре он заговорил.

– Я всё скажу, честно. Но только если подполковник Родионов даст слово… короче, что мою сестру не накажут.

Макс скорчил ещё более сердитое лицо. Пётр Викторович обернулся и взглянул на него. Весь его вид кричал: «Согласись!». И подполковник кивнул. Увидев это, Говоров собрался с мыслями, вздохнул и начал.