Я почувствовала прилив паники в ее голосе. Разве она не была мамой? Разве не должна она отвечать, а не задавать вопросы?

– Просто… просто скажи ему, что я проведу несколько дней в доме Кайлы, потому что у нас большой проект по биологии на двоих.

Я наблюдала, как меняется взгляд мамы. Из них исчезла забота, и ее заменила жесткость, которую я очень хорошо узнавала.

– То есть ты просишь меня солгать ему.

– Нет, мама. Я лишь прошу тебя хоть раз поставить мои нужды выше его. Я хочу, чтобы ты была мне мамой. Чтобы помогла мне уложить вещи и отвезла меня в новую школу, потому что мне плохо и страшно, и я не уверена, что справлюсь со всем сама! – Я быстро закончила речь, тяжело дыша и кашляя в руку.

– Я не знала, что перестала быть твоей мамой, – холодно сказала она.

От нее я устала даже больше, чем от Кайлы. Я вздохнула.

– Думаю, в этом и проблема, мам. Тебе настолько все равно, что ты не замечаешь. Тебя ничего не волновало, кроме Джона, с тех пор, как вы поженились.

Ее глаза, прикованные ко мне, сощурились.

– Как можешь ты быть такой эгоистичной. Разве ты не понимаешь, что он сделал для нас? Благодаря ему я смогла уйти с этой ужасной работы в «Дилларс». Благодаря ему нам не надо переживать из-за денег и у нас есть этот большой красивый дом. Благодаря ему мы в безопасности и у нас светлое будущее.

Я слышала эти слова так часто, что могла повторить их ей сама. На данном этапе наших не-разговоров я обычно извинялась и шла в комнату. Но сегодня я не могла извиниться. Сегодня я изменилась. Все изменилось.

– Нет, мама. Правда в том, что из-за него ты не уделяла внимание детям уже три года. Ты знала, что твоя старшая дочь превратилась в подлую избалованную шлюху, переспавшую с половиной футбольной команды? Знаешь ли ты про ужасные кровавые видеоигры, которые Кевин прячет от тебя? Нет, конечно же, нет. Они оба притворяются, что счастливы и что им нравится Джон и вся эта иллюзия счастливой семьи, так что ты улыбаешься им, молишься за них и позволяешь делать, что они хотят. А я? Думаешь, я плохая, потому что не притворяюсь, потому что я честная. Знаешь, что? Мне так осточертела моя жизнь, что я рада, что Ищейка оставил на мне Метку! Они называют школу вампиров Обителью Ночи, но она не может быть мрачнее этого идеального дома! – Прежде чем перейти на крик или расплакаться, я развернулась и вошла в комнату, захлопывая дверь за собой.

Надеюсь, они все потонут.

Через слишком тонкие стены я слышала, как она в истерике звонила Джону. Не было сомнений, что он помчится домой, чтобы разобраться со мной. Вместо того чтобы сидеть на кровати и плакать, как мне хотелось, я вывалила школьные вещи из рюкзака. Понадобятся ли они мне там, куда я направляюсь? У них, скорее всего, даже нормальных уроков нет. Скорее всего, там есть занятия типа «Как разорвать горло человека 101 способом» и… и… «Вступительный курс: как видеть в темноте». Типа того.

Что бы моя мама сделала или не сделала, здесь я оставаться не могла. Мне нужно было уехать.

Так что мне нужно взять с собой?

Две любимые пары джинсов, помимо тех, что на мне. Пару черных футболок, что еще носят вампиры? Более того, они меня стройнят. Я почти отказалась от милого блестящего платья на бретельках цвета воды, но весь этот черный цвет повергнет меня в депрессию… Так что я взяла и его. Затем я засунула тонны бюстгальтеров, щипчиков, вещичек для волос и макияжа в боковой карман. Я чуть не оставила свою плюшевую игрушку – Фыбу Отиса (у меня не получалось произнести «рыба», когда мне было два года) – на подушке, но… ну… вампир или нет, не думаю, что смогла бы уснуть без него. Так что я аккуратно засунула его в дурацкий рюкзак.

А потом услышала стук в дверь и его голос, приказывающий выйти из комнаты.

– Что? – крикнула я, а потом согнулась в ужасном приступе кашля.

– Зои. Нам с мамой нужно поговорить с тобой. Отлично. Видимо, они не утонули.