Но сейчас-то речь не о вероятностях и не о реализуемости той или иной фантазии — нет, тут всё по-настоящему! И даже объяснение происходящему имеется, и вполне… если не логичное, то последовательное. Чем, в конце концов, Фарватеры и Маяки хуже Звёздных Врат, тахионно упакованных червоточин, или, скажем, сигма-деритринитации? Да ничем, те же уши, только в профиль. Вот и футуршока, обещанного авторами попаданческих и иных-прочих книжек не случилось… то есть, он случился, но в каком-то странном, урезанном виде — за что отдельное спасибо таверне «Белый дельфин», её посетителям, гостеприимной хозяйке. А так же Серёге Баранцеву который вместо того, чтобы провести его по улицам Зурбагана, где чужеродность, «инакость» выглядывает из каждой подворотни, переплетаясь с чем-то знакомым чуть ли не с детства — взял, да и затащил спутника в питейное заведение, где дал прийти в себя и осознать произошедшее в более-менее привычной обстановке. Ну а дальше сделал своё дело чёрный покетский ром, который до некоторой степени примирил Казакова с тем, что с ним произошло. Улица Полнолуния, по которой они шагали, теперь казалась ему знакомой, даже до некоторой степени родной — и фонарщики с их лесенками, и совершенно парижские фиакры, словно сошедшие с полотен импрессионистов, и даже вывески на незнакомом языке. Сергей на ходу изображал из себя гида: вот это оружейный магазинчик, лучший в Зурбагане; дальше, в половине квартала — поворот в Переулок Пересмешника (в его глубине Казаков разглядел загадочный зеленоватый свет) а в этом домике (два этажа, два окошка по фасаду и острая, вытянутая вверх крыша) лавка менялы… Ещё через три дома держит ателье очень приличный портной,имей в виду, может пригодиться…
Через два квартала они свернули с улицы Полнолуния и некоторое время поднимались по крутым переулкам в гору, на террасы Верхнего Города. После нескольких хаотических поворотов (в какой-то момент Казакову показалось, что они пересекают улочку, по которой только что прошли), Сергей остановился перед ажурной оградой крохотного палисадника.
— Смородиновый переулок, дом четыре. — сказал он, распахивая перед спутником низкую, едва по пояс, калитку. — Хозяйку зовут матушка Спуль, постарайся произвести на неё хорошее впечатление. Нам здесь жить, имей в виду…
Дожив до сорока лет, Казаков не раз мечтал о таком вот жилье — в стиле квартиры Шерлока Холмса на Бейкер-стрит из известного советского сериала. И чтобы непременно с эдакой миссис Хадсон — её здесь заменяла матушка Спуль, действительно очень напоминающая Рину Зелёную в роли миссис Хадсон. Сергей шёпотом сообщил спутнику, что хозяйка дома была вдовой капитана дальнего, отчего Казаков проникся к ней небывалым уважением.
Любопытно, что всякий раз, когда он представлял себе эту гипотетическую квартиру — то место «доктора Ватсона» всегда занимал именно Сергей Баранцев. К тому времени он уже около десяти лет числился пропавшим без вести, так что можно было давать волю воображению, лепя из потерянного друга подходящий образ. И вот, на тебе: и Серёга здесь, и дом в точности (ну хорошо, почти в точности) такой, как грезился ему в Москве…
Посланец мастера Валу, доставивший багаж, передал домохозяйке записку с предупреждением о новом постояльце — так что, когда они добрались-таки до Смородинового переулка, всё было приготовлено к его, Казакова, заселению. Пунш, который матушка Спуль поставила на столик в их гостиной оказался выше всяких похвал (тёмное крепкое пиво, лимонный сок, сахар, пряности, имбирь)… застеленные постели ждут в спальнях — отдельных, каждая с небольшим камином и мансардным окошком, из которого открывается недурной вид на Нижний Город, горный отрог и гавань. Друзья устроились в креслах перед камином в общей гостиной, и предались неспешной беседе. Спасть удивительным образом расхотелось, а вот поговорить было о чём.
— С чего ты так задёргался, когда увидел ту девицу? — лениво осведомился Казаков. Речь шла о Зирте Кирштайн, явившейся в «Белый Дельфин» в компании курсантов Морского лицея, среди которых она выделялась новенькими мичманскими нашивками.
— Не верю я в такие совпадения. — сказал Сергей. — Понимаешь, в тот, первый мой вечер в Зурбагане я тоже её встретил в «Белом Дельфине» — и, прошу заметить, в точно такой же компании. А что последовало за этим — разговор отдельный, долгий.
— А ты расскажи. — посоветовал Казаков. — Торопиться нам некуда. Пунш, правда остыл — ну так попросим матушку Спуль принести горячего…
— Не надо. — Сергей поднялся с кресла, извлёк из стойки возле камина медную кастрюльку на длинной, витой, медной же ручке. — Вот, лей сюда, сейчас мы его подогреем…
Казаков суетливо перелил пунш в кастрюльку. Процедура разогревания напитка на углях в камине чрезвычайно ему нравилась — впрочем, подумал он, при такой жизни она превратится в привычку и перестанет радовать своей новизной. Но — когда ещё это случится, а пока можно получать удовольствие, в самом деле, воображая себя на месте знаменитых обитателей дома номер двадцать два по Бейкер Стрит…
— Так вот… — Сергей разлил дымящийся напиток по кружкам. Казаков принял свою обеими ладонями и зашипел — кружка была очень горячей. — Тогда я остановился в комнате на втором этаже «Белого Дельфина» — но не успел улечься, как эта особа появилась на пороге моей комнаты…
Он коротко поведал собеседнику о том, что случилось потом — и визит к гному, владельцу лавки редкостей в Переулке Пересмешника, и торопливое бегство на "Штральзунде прочь из Зурбагана, и Мир Трёх Лун всё, что тамс ним случилось.
— Короче, сам увидишь, когда время придёт. — подвёл он итог.- Местечко своеобразное, но тебе понравится, обещаю. Что до Зирты… она, конечно, генерирует вокруг себя неприятности, а всё же её есть за что благодарить. Если бы не она — он бы никогда не нашёл дороги в Мир Трёх Лун, не побывал бы на острове Скелета… да и ты тоже. А сейчас — он в три больших глотка прикончил успевший остыть пунш, — давай-ка на боковую. Время позднее, завтра силёнки понадобятся.
И вышел из гостиной, оставив Казакова гадать — а случайно ли старый друг закончил разговор известной репликой горбатого главаря из «Место встречи изменить нельзя»?
IV
— Хорошая работа, мастер Леру!
Сергей обошёл вокруг «Штральзунда», постучал кулаком по круто выгнутой скуле. Корпус дорки отозвался гулом, словно барабан. — Говорите, всё уже готово?
— Точно так-с, господин! — корабел склонился в почтительном поклоне. — завтра в это время спустим на воду, опробуем на ходу — и можете забирать. Думаю, узлов двенадцать на мерной миле выдаст…
— Двенадцать узлов — это неплохо. — согласился Сергей. Под дизелем выжимала около тринадцати, больше обводы корпуса не позволят. Так, говорите, завтра?