В таком нелепом виде, сжимая деревянную палку вместо оружия, Дим простоял за дверью больше получаса, пока скрип паркета за дверью не заставил его напрячься.

Дверь тихо отворилась, и из коридора в темную комнату полился свет, обрамляющий силуэт. Дим сжал покрепче палку, чувствуя предательскую дрожь в коленях. Незнакомец шагнул в темную комнату, закрывая за собой дверь, и тогда парень понял - пора!

Ногой толкнул дверь, захлопывая ее. Привыкшие к темноте глаза дадут, пусть и незначительную, но фору. Ночной убийца повернулся, явно не ожидая, что его встречают. С размаху рубящий удар палкой в живот и как только душегуб согнулся - пинок пониже спины, чтобы повалить на пол. И тут убийца, упавший у каретки кровати… ...завизжал!?

Женщина!? Висмут хотел смутить Дима и подослал убийцу слабого пола? Зря! Деревянная палка еще раз обрушилась на спину противника, а затем дверь вновь распахнулась. Ожидаемо, что убийца пришел не один! Дим, не дожидаясь, когда дверь откроется, полностью нанес тычковый удар, метя в голову. Убить не убьёт, но нос сломает и дезориентирует.

Не вышло. Палка ударила в руку, второй противник успел прикрыться. А через секунду древесина кустарного оружия затрещала от силы сжатия второго налетчика и Дим потерял свое примитивное оружие. Парень, понимая, что это конец, посмотрел на второго врага. Влад Лем. Как он и думал.

Массивная пряжка ремня, намотанного на левую руку, полетела в лицо бодигарду-предателю. На этот раз удачно. Тот отшатнулся и Дим, что было сил, пнул жёстким носком сапога его в пах. И ничего. Видимо, он носил защитную раковину. А вот Дим мысленно похвалил себя за то, что надел сапоги, удар даже через них вышел чувствительным.

Вот впринципе и все, что Дим смог исполнить. Дальше от Влада последовала подсечка и юный мастер рухнул кулем на паркет рядом со своей первой жертвой. Тяжелый окованный ботинок Влада лег на его грудь, сковывая дыхание и не давая встать.

- Успокоился? - спросил он и, не дожидаясь ответа, обратился к девушке-убийце. - Анастасия, вы как? Вызвать бригаду парамедиков?

- НЕТ!!! - Одновременно выкрикнули и Дим, и Анастасия Герц.

Та, кого Дим принял за убийцу, оказалась дочерью Технократа и невестой Велле Искры. Вот только что она делала в апартаментах Дима? В этом им придётся разобраться позднее, а сейчас он чувствовал, что нужно воспользоваться моментом и поговорить с девушкой наедине.

- Влад, всё нормально, Ваше присутствие больше не имеет необходимости, - сухо произнес Дим. Он старался не смотреть на полуголую девушку, на которой из предметов одежды имелся только прозрачный пеньюар, не скрывающий, а скорее даже подчеркивающий красоту молодого тела.

Телохранитель, не говоря ни слова, кивнул и удалился. Девушка, тихонько всхлипывая, уселась на край кровати и с опаской, словно на дикое животное, смотрела на Дима. Анастасия была так напугана, что даже не старалась прикрыться. Чувство стыда? Да, Дим чувствовал сожаление за гематомы, что растекались по молодому телу под прозрачной тканью. Бог мой, его как простого мастера за содеянное могут пустить на органы. Но то, что он сделал, было обосновано с логической точки зрения, а потому правильно.

- Приношу свои извинения, цель вашего визита, равно как и внешний вид мы обсудим позже, - После этих слов девушка опомнилась, закуталась в одеяло и зло посмотрела на Дима. - Сейчас есть более важная тема для разговора. Речь пойдет о вашем отце.

Девушка переменилась в лице, хищная и надменная маска аристократки сошла с ее лица и парень продолжил.

- Альберт Герц жив. Его смерть была инсценирована для Технократов Невского Синдиката. Сейчас он находится в Новом Ковчеге, и я прибыл сюда для того, чтобы вывести Вас.

- Папа жив? - За одно мгновенье на лице девушки промелькнула гамма эмоций: робкое недоверие, радость, сомнение и грусть.

- Да, Ваш отец жив, и я прибыл по его требованию.

Девушка опасливо огляделась по сторонам и сомкнула губы так, что они превратились в тонкую ниточку.

- Предвосхищая ваши вопросы, отвечу сразу: нет, за нами не подглядывают через камеры. Я первым делом позаботился об этом, когда въехал в эти апартаменты. Я хочу сказать, что это и хорошо, и плохо.

- Плохо, что они не подглядывают за нами?