А она не уберегла подругу.

Вскоре Сиони сошла на обочину и принялась осматривать дикие просторы, раскинувшиеся между военно-морской базой и городом. Она рассчитывала обнаружить хоть какие-то улики.

Около часа она брела по приглаженной ветром траве, после чего сделала привал. Совершив Привязку к стеклу, Сиони вытащила из сумочки круглую стекляшку в резиновой оправе, схожей с рамкой для фотокарточек, и скомандовала: «Увеличивай». Стекло сразу превратилось в увеличительное, но на земле Сиони не обнаружила ничего необычного.

«А ты – сообразительная, Сиони! Сумела своего наставника окрутить! Он ведь разведенный, да?» – прозвучал у нее в голове громкий и ехидный голос Зины.

Ну и грубиянка! Как она посмела!

– Сосредоточься на Сарадже! – прикрикнула Сиони на себя, решительно отогнав эти мысли прочь. – Проблема с ним – куда серьезнее, чем ссора с сестрой!

Через полчаса ноги Сиони подкашивались от усталости. Солнце напекло ей голову. Посмотрев вверх, она почувствовала облегчение: к ней, возвращалась маленькая белая вестница. Бумажные крылышки трепетали, со свистом рассекая воздух.

Сиони быстро восстановила Привязку к бумаге и усадила пташку к себе на ладонь.

– Что ты нашла, малышка? – спросила она, вновь ощущая, как на нее накатывает тревога.

Птаха трижды дернулась, вспорхнула и устремилась на запад. Она летела низко над землей, чтобы хозяйка не потеряла ее из виду.

Сиони подобрала длинную юбку и поспешила за птичкой.

Птичка летела долго, не отклоняясь от выбранного курса. Наконец Сиони заметила впереди невысокие здания городской окраины.

Птаха закружила над заросшей лужайкой и спикировала на ржавую сточную трубу, которая виднелась в траве. Раскрасневшаяся и вспотевшая Сиони ускорила шаг. Она могла бы сделать магический веер, который помог бы ей справиться с жарой, но была настолько возбуждена, что забыла об этом и лишь размахивала руками, стараясь хоть как-то охладиться.

Добравшись до лужайки, Сиони принялась озираться по сторонам. Трава и сорняки вырваны и примяты: похоже, здесь кто-то недавно топтался. На глаза попалось что-то блестящее: присев на корточки, Сиони подняла покореженную пулю. Она явно ударилась обо что-то твердое – может, о стенку повозки? Но вмятин от колес Сиони не заметила. Ей удалось разглядеть на пуле следы заклинания меткости, а это означало, что в конвое был Плавильщик. Если, конечно, пуля не прилетела с военно-морской базы. Но Сиони тут же отмела такую возможность.

Белая птичка, крылышки которой загнулись от порывистого ветра, уже пристроилась на подсохшей плети вьюнка, не слишком надежно укоренившейся в почве. Сиони опустилась на колени и раздвинула траву. Солнце отражалось в крохотном – чуть больше ногтя – осколке коричневого стекла, вероятно, от пивной бутылки, которую бросил на лужайке моряк, забредя сюда однажды. Сиони сдула тонкий слой пыли и увидела свое отражение на выпуклом гладком стекле. Не сказать, чтобы идеальное, но для ее нынешней цели вполне годится.

– Умница, – пропела Сиони, вытирая лоб тыльной стороной ладони. – Прекратись.

Бумажная птичка тут же свалилась на землю.

Сиони уставилась на коричневую стекляшку. Ей никогда еще не доводилось применять это заклинание для зеркал к стеклам, зеркалами изначально не являющимися… но ведь Осветители работают и с иными веществами, а не только с заговоренным стеклом.

В общем, попробовать стоило.

Пальцы Сиони пробежались по магическому ожерелью. Она, в который раз за сегодняшний день, разорвала Привязку к бумаге и превратилась в Стеклянного мага.