– Он написал, что все равно кто-то должен умереть, – вспомнил Костик. – Либо я, либо кто-то другой. Значит, у него есть некий список… Или что-то в этом роде. Не может же он вот так спокойно перебирать возможных кандидатов, не имея запасного варианта?

– Вы же проверяли, – неуверенно заметила Оксана. – Сколько еще подобных трагедий с гибелью людей произошло семь-восемь лет назад? Наверняка их больше пяти.

– Их более двух десятков, – уточнил Сергей Владимирович. – И теперь надо рассмотреть их все. Только мне не ясно почему. Какой в этом смысл? Вы, Оксана, сами спрашивали, помните? В чем логика? Если его собственная трагедия произошла тогда, то почему он решил убивать сейчас? Если трагедия случилась недавно, то при чем тут этот период?

– Это имеет какое-то значение, – подумав, решила Анжела. – Для него. Мы просто все еще не видим картины целиком. Можно, конечно, предположить, что дело все-таки в его первой жертве. У того бизнесмена именно тогда погибла семья. И возможно, ради все того же желания замести следы и запутать дело преступник выбирает жертв, участвовавших в других трагических случаях того времени. Возможно. Но… мне кажется, за этим все-таки что-то стоит. Так же ведь непонятно, зачем он, ответив Косте, все равно послал ему это библейское письмо? Уже ведь ясно, что это лишь обманный ход.

– Или все-таки нет, – возразил ей Марк. – А вдруг эти библейские цитаты имеют какой-то смысл? Как и подпись: Ангел смерти. И вообще, себя ли он так величает? Ведь известна куча случаев, когда все эти психи совершали свои преступления во имя кого-то. Может, он ангелом называет кого-то другого? Ради кого он все это и делает?

– Логично, – почти обрадованно поддержал его начальник. – Нам надо понять, что случилось тогда, семь-восемь лет назад. И почему это важно сейчас.

– Мне лично еще интересно, что же заставляет его убивать, – поделилась Оксана. – Что он за человек? Явно же, он адекватен. Он легко ориентируется в жизни, нет никаких идей фикс. Но причина для убийства должна быть! Это не шизофрения. Не голоса в голове и не фанатичная вера в высокую миссию.

– Это похоже на гнев, – подумав, предположила Анжела. – Гнев, обида, может быть, месть. Его когда-то, возможно, и семь-восемь лет назад не услышали, не признали его правоту. И вот эта горечь копилась годами. Пока что-то еще не случилось.

– Какая-то подобная прошлой ситуация? – уточнил Костя. – Повторение трагедии? И тогда он просто не выдержал и начал убивать.

– Карать или мстить, – закончил за него начальник. – Почему-то тем, кто сам уязвим. Вот, в принципе, версия стройная. Только непонятен тогда выбор жертв.

– Ну почему? – пожала плечами Оксана. – Своя логика тут есть. Эти люди, кого он убил, однажды не смогли кого-то спасти. И за это он их убивает.

– Значит, – подхватил за ней Марк, – он сам мог потерять кого-то. В его жизни была трагедия, и кто-то так же умер по чьей-то вине. Вернее, он считает, что по чьей-то вине. Это оставило в нашем преступнике чувство несправедливости, обиду, гнев… И когда он теперь столкнулся с неким повторением этой ситуации, то просто стал убивать тех, кого считал виновным в чужой смерти.

– Все так, – в тоне Анжелы слышалось некоторое «но». – Только… это было бы слишком… правильно, что ли. Этот его ответ Косте. Кто-то все равно должен умереть. Преступнику наплевать на личность жертвы, на то, кто станет следующей. Это немного не вписывается в предложенную версию. Ведь если бы он сам пережил трагедию и теперь решил бы мстить, то должен был бы испытывать обиду и гнев как раз на своих жертв. Он должен был бы переносить на них свои эмоции. В любом случае он не был бы к ним равнодушен.

– Сложно, – пожаловался Костик. – Все слишком сложно. У меня уже голова гудит. Мы имеем преступника, который не псих в общепринятом смысле. Не маньяк-шизофреник. Но все-таки серийный убийца, осуществляющий некий свой план, где продуманы даже некие отвлекающие маневры. Скорее всего, причина его жажды убийства некая сильная отрицательная эмоция. Гнев, обида на несправедливость. Слушайте! А может, все дело в мести за безнаказанность?

– В смысле? – удивился Сергей Владимирович.

– Ну, примерно такая ситуация, – стал объяснять ему подчиненный. – Семь или восемь лет назад в семье преступника что-то случилось. И это как-то связано с криминалом. Например, кого-то из его родных убили. Дело тогда, возможно, не раскрыли. Конечно, этот человек зол. И вот уже сейчас он либо видит того убийцу, либо сталкивается с тем, что у кого-то еще такое случилось. Он взбешен тем, что преступник не наказан.

– И сам становится преступником, – дальше развил тему Марк. – Убивая тех, кто, по его мнению, тоже избежал наказания?

– Вот это очень логично! – поддержала их Анжела. – Вот и гнев, и месть. А главное, понятно, почему ему наплевать, кто на самом деле станет следующей жертвой. Они же все, с его точки зрения, убийцы! Это вызов. Миру, полиции и прочим. Всем, кто когда-то не стал разбираться в его личной трагедии, когда преступник остался безнаказанным. Вернее, это даже не вызов, а адекватный ответ. Он же тоже чувствует себя безнаказанным за эти убийства.

– Это на самом деле логично, – согласился Костик. – Ну, с точки зрения психа. Только все равно непонятно, как уже Марк заметил, почему приходят эти сообщения и какой смысл в этой неделе подготовки к убийству? Неужели это только создание левого следа?

– Скорее всего, – согласилась с ним Оксана, чуть нахмурившись. – Помните, мы все отмечали с самого начала, что эти сообщения… Эти SMS никто нормальный не только всерьез не воспримет, их и читать-то большинство не станут, удалят сразу. Для психопата-шизофреника был бы смысл просто в их отправке, если бы он исполнял свою точную схему. Но в нашем случае… Сообщения не имеют смысла.