— А в чем мы будем выступать? — спросила Маня.

— О, у нас будут очень красивые платья. Светлые, скорее всего белые, с пышной юбкой по колено, с вышитым передничком. А на голову наденете ободки с разноцветными длинными лентами. Платья закажем в ателье, а вышить на фартучках попросим ваших мам. Головные уборы сами смастерим.

Головные уборы с разноцветными длинными лентами! Вышитые фартучки! Это же такая красота! Мы запрыгали от восторга.

Тетя Ано записала наши домашние телефоны в отдельную тетрадочку и наказала приходить два раза в неделю, по средам и пятницам, в шестнадцать ноль-ноль. Мы порадовались, что занятия по танцам никак не пересекаются с занятиями в музыкалке, и, попрощавшись, вышли на улицу.

Надо было идти домой и признаваться родителям и Ба, что мы без их ведома записались на танцы.

— А если ругаться станут? — ныла я, пока мы шли к Мане.

— Конечно, станут. Теперь они должны оплатить занятия, а потом еще на фартучках вышивать.

Мы постояли какое-то время возле Маниной калитки. Набирались смелости.

— Можно вперед нас скрипку выставить. Скрипку Ба точно ломать не станет, — предложила я, — а там, пока она будет на инструмент натыкаться, мы у нее извинения попросим. Авось она оттает.

Маня вздохнула, поправила съехавшую на лоб шапку, нащупала помпон.

— Если до помпона дотянется — оторвет.

— Не станет она портить шапку, которую сама же связала, — успокоила я подругу.

— Еще как станет! Ладно, сама порвет, сама и зашьет, — вздохнула Манька. — Пошли.

И мы пошли сдаваться. Маня выставила вперед скрипку, а я прикрыла подступы к нашим телам папкой с нотными тетрадями.

Ба натирала специальной полиролью большой комод, стоящий в холле. Пахло мастикой и немного — лимоном.

— Явились? — поздоровалась она.

— Ба, а я грациозная? — звонко спросила Маня, фехтуя скрипкой перед бабушкиным носом.

— Как армейский сапог, — хмыкнула Ба.

— А мы на танцы записались, — пискнула я. И прикрылась папкой.

Это был воистину счастливый день. Потому что Ба не только не стала нас ругать, а наоборот, похвалила и усадила есть наваристый борщ. Мы, обрадованные таким поворотом дел, съели безропотно все овощи и даже протерли хлебной корочкой тарелки до блеска. Определенно, наши будущие мужья обещали быть расписными красавцами![11]