— Эх, дочка, ты не застала Папазяна в роли Отелло. А мне вот довелось насладиться его прекрасной игрой на сцене Сундукяновского театра…

И мама с дедом минут пять вздыхали, вспоминая спектакли прославленных столичных театров.

— Сегодня часам к шести я завезу вам билеты, — обещал дед.

Но заехал он намного раньше. А мама в это время щеголяла по дому в новом французском купальнике, приобретенном у фарцовщика Тевоса за бешеные пятьдесят рублей.

— Вашему папе скажу, что за двадцать взяла, а то он ругаться станет, — решила она. — Деньги в рассрочку заплачу, уже договорилась с Тевосом. Зато в следующий раз, когда мы поедем на море, мне не стыдно будет показаться на пляже.

Купальник был раздельный, очень красивого бирюзового цвета и завязывался тесемками на талии. Мама уже битый час ходила в нем по дому и, каждый раз проходя мимо зеркала, цепляла свое отражение довольным взглядом.

— Французы говорят, что красивая женщина — это роскошные волосы, высокая грудь и длинные ноги. Значит, я — красивая женщина, — приговаривала она.

Мы неотступно следовали за мамой и дико ревновали ее к купальнику в частности и к французам в целом.

— Но ты все равно наша мама, а не чья-то другая мама, пявильно? — не вытерпела Гаянэ.

— Ну конечно, — мама обняла нас и поцеловала в макушки, — вы мои самые любимые девочки!

И тут раздался звонок в дверь. Мама заметалась по комнате в поисках платья.

— Кого это черти принесли? — ворчала она.

Гаянэ побежала открывать дверь.

— Ма-ам, — крикнула она из прихожей, — это дедушку и дядю Леву черти принесли.

— О господи, — запричитала мама, кое-как влезла в платье и выскочила встречать свекра и деверя.

— Мы на минутку, — рассмеялся дед, — билеты привезли.

— Вы извините Гаянэ, — неловко оправдывалась мама, — сама не понимает, что говорит. Поесть хотите? У нас сегодня борщ.

— Нет, мы уже поели, но от кофе не откажемся, — хором ответили мужчины.

Через несколько минут мама внесла в гостиную поднос с дымящимися чашечками. Дядя Лева задвигал на журнальном столике вазу с фруктами и книги, чтобы освободить место. Мама осторожно наклонилась, чтобы поставить чашечки на стол… и тут случилось такое, о чем она потом долго не могла вспоминать без содрогания.

Когда мама наклонилась и оказалась в самом, так сказать, беззащитном положении, Гаянэ подскочила к ней, подцепила подол ее платья, задрала высоко вверх и крикнула: