Фрейд сжал кулаки. Он понял, что хвастовство Германа, его психопатическая склонность к восхвалению своих способностей, делающая его похожим на студента, жаждущего попасть на экзамен, можно использовать в своих целях. Нужно действовать лестью.

— Вы правы, — сказал Фрейд, — от гипноза до любви недалеко. Гипнотизируя Грейс, вы заняли в ее разуме место идеального «я». И я это не оспариваю.

Герман посмотрел на него с удовлетворением:

— Да и вы сами, доктор Фрейд, не лишены таланта. Вы поняли главное: человек создан из мечты и крови. Если бы у вас был хороший учитель, вы могли бы прикоснуться к сущности нашего тысячелетнего знания. Жаль, что ваша жизнь сегодня обрывается. — Он широко улыбнулся застывшему Фрейду. — Внизу стоит новый охранник, вооруженный «люгером», имеющим скорострельность пятьдесят восемь выстрелов в минуту. Милый доктор Юнг? Он силен, но неопытен. Теперь он заперт в туалете.

Фрейд окаменел.

— Инспектора Кана, последнего Deus ex machina,[19] который у вас остался, держат взаперти наши друзья из полиции. Сейчас он думает о том, насколько же он меня недооценил. Имейте в виду, что пробраться в наш маленький тайник невозможно. Только если взорвать стены…

Волна отвращения захлестнула Фрейда. Пот крупными каплями стекал с его лба.

— Короче говоря, мы одни, — подытожил Герман. — Она, вы и я. А скоро останусь только я. И тогда я приобрету такую мощь, что меня уже ничто не остановит.

— Зачем пытки, садизм? — недоумевал Фрейд. — Вы могли бы достигнуть вашей цели и без убийств.

— Переход к действиям был неизбежен. Эмери, Уилкинс и Мур не понимали величия Хирама. Они убедили брата помешать мне. Я должен был избавить мир от этой нечисти.

Герман пошел за новым инструментом. Фрейд воспользовался этим и принялся тереть запястья о спинку стула, надеясь развязать веревку, хотя, конечно, понимал, что скорее ему удастся ослабить волю Германа, победив его в психологическом поединке.

— Что вам сделала Грейс? — спросил Фрейд. — Она не имеет ничего общего с теми, кто вас предал.

— Вы очень наивны, доктор Фрейд, — улыбнулся Герман. — Я понимаю, почему вы с таким трудом получили кафедру профессора медицины.

Фрейд с досадой понял, что архитектор знает о нем гораздо больше, чем можно было предположить.

— Но вы были мне очень полезны, — произнес с усмешкой Герман. — Вначале я сомневался, что вы сумеете разбудить воспоминания Грейс. Но потом понял, что если вы это сделаете, то значительно поможете моему делу! Я предвидел подобное уже много лет назад и внушил Грейс, что ее ночной обидчик — ее отец. Я пользовался его одеколоном, подражал его походке, имитировал его голос…

Признание Германа подтвердило ужаснувшую Фрейда догадку.

Герман мог проникнуть в комнату Грейс. В темноте одурманенная наркотиками маленькая девочка приняла дядю за отца. Герман сделал все, чтобы в ее сознании закрепилось это заблуждение.

Невроз Грейс основывался на недоразумении. Ее мозг зафиксировал причастность к делу Августа, и ее бессознательное отреагировало соответственно. Ее навязчивый комплекс, связанный с отцом, опирался на ошибку в ощущениях.

Мисс Дэймон, также обманувшаяся, убила невиновного.

Фрейд заметил, что Герман накладывает резиновые жгуты на руки Грейс.