— Это уж точно, — сказал тот, кивая.
У него было всего два козыря. Первый: Герман думает, что перехитрил их, и от этого, возможно, стал менее осторожным. Второй: как говорят психоаналитики, он совершенный невротик. Другими словами, настоящий сумасшедший.
У Кана оставалось незначительное преимущество в виде здравого ума.
— Вы больше не кричите?
Герман Корда посмотрел на Фрейда, бессильно опустившего голову. На его лице появилась жестокая улыбка, и он прибавил:
— Действительно, зачем надрываться, если иногда достаточно произнести несколько тщательно отобранных слов. Особенно с Грейс, которая обладает очень чутким слухом. Мне нужно было всего лишь прошептать ей пару фраз по телефону. Я решил ее судьбу и создал себе алиби, такое же прочное, как стены моей камеры.
Ошеломленный Фрейд увидел, что Грейс открыла глаза и моргнула. Она несколько раз повернула голову слева направо, словно автомат, потом закрыла глаза и снова заснула.
— Вы ее загипнотизировали! — вскричал Фрейд.
Герман Корда расхохотался:
— Подумать только, вы не сумели противостоять методу, который первым начали использовать!
Он подошел к полкам, взял несколько инструментов и разложил их в ряд на столе из светлого дерева, стоявшем неподалеку от алтаря.
— Гипноз — алхимическая наука, — сказал он. — Господин психоаналитик, вы всерьез думаете, что это изобрели вы? Бессознательное? Смысл снов? Смешно…
Герман взял ключ, лежавший на столе, и начал открывать наручники, сковывавшие руки Грейс. Затем подставил два перламутровых кубка под запястья молодой женщины и снова заговорил:
— Посвященные давно уже знают, что гипноз создает расщепление сознания и позволяет обходить амнестические барьеры. Вы используете его, чтобы исследовать подсознательное ваших пациентов. А мне кажется, что вы упускаете самое интересное: возможность ими манипулировать.
— Моя этика подобное поведение исключает, — сказал Фрейд. — Приказать Менсону убить меня — это вы называете
— Менсон оказался негодяем, он поставил меня в трудное положение на Бруклинском мосту. Я был вынужден прыгнуть в ледяную воду. Вот Грейс действительно поддается гипнозу, потому что с детства находится под гипнозом. Я вложил в ее подсознательное кодовые слова, и, когда я их произношу, она немедленно погружается в чудесный мир гипнотического сна.
— И по телефону вы попросили ее прийти в Утюг, — прошептал Фрейд.
— Да, усыпив полицейских, — подтвердил Герман. — Ей оставалось лишь воспользоваться секретным ходом и пройти в эту комнату, о существовании которой рассказал ей отец.
Эффективность метода не удивила Фрейда. Гипноз превращал эго в податливую субстанцию. Гипнотизер заставлял испытуемого сосредоточиться на своей личности и забыть обо всем остальном. Гипнотизер символически становился абсолютным повелителем своего пациента, превращался для него в целый
— Должен сказать, что раньше мое мастерство было примитивным, — продолжил Герман. — Я добавлял немного эфира и соды в воду, которую пила Грейс, чтобы опыты проходили успешнее. Сегодня у меня есть веронал. Другими словами, я стал повелителем. Грейс только что повиновалась мне с послушанием, даже с любовью.