– Но почему он так настаивает? Испытывает к тебе романтические чувства? – явно удивленная тем, что партнер брата выбрал меня в качестве своей жены, спрашивает она.

– Ха! – фыркаю я при одной мысли об этом. – Не смеши меня. Дударов – и романтические чувства? Всё, о чем он может думать, это…

Договорить мне, к счастью, не дает Мурад, вошедший с сыном в кабинет. Со злости на поведение Дударова я даже не заметила, как перешла на откровенность, которую ни в коем случае нельзя было допускать. Если брат узнает о приставаниях Шамиля, мало ему не покажется.

К счастью, они быстро уходят, оставляя меня одну со своими мыслями, которые просто кишат в моей голове. Закрываю кабинет и начинаю нервно наматывать круги.

Я настолько шокирована всем произошедшим, что даже забыла о голоде, хотя до прихода Дударова в кабинет как раз собиралась выйти на обед. Сейчас же еда, принесенная невесткой, так и осталась нетронутой. Аппетит пропал напрочь.

Как он вообще додумался предлагать мне брак?! Как перешел от постели к предложению стать его женой? И главное – почему выбрал меня? И главное – зачем?

Вопросов было столько, что у меня началась мигрень, и мне пришлось срочно ехать домой, ведь я знала, чем заканчивались подобные приступы.

– Ну как же так, дорогая? – причитала мама, помогая мне лечь в кровать. Приехав с водителем, я еле доползла до своей комнаты, где и обнаружила меня мама. – Я думала, мигрень в прошлом.

– Я тоже так думала, – накрываюсь я одеялом и уже под ним снимаю с себя одежду вместе с бюстгальтером. Не хочу, чтобы мама видела мои шрамы, и радуюсь, что она принимает это за стеснительность. – Закрой, пожалуйста, жалюзи.

– Конечно, моя хорошая, – тут же кидается она выполнять мою просьбу, после чего приносит мне снотворное вместе с обезболивающим. – Выпей, и сразу почувствуешь себя лучше, – подает она мне воду, а потом сидит со мной, гладя по голове, прямо как в детстве, пока я не засну.

Просыпаюсь словно от толчка. Перед глазами всё еще образ демона, за которого я имела несчастье выйти замуж, обманувшись его внешней красотой.

И ведь первые три года были вполне терпимы. Да, Азим был вспыльчив, но не доходил до крайней точки. Да и большую часть времени отсутствовал, проводя половину месяца в разъездах.

А ведь как всё красиво начиналось…

Глупая двадцатилетняя я, повстречавшая взрослого мужчину на десять лет старше, считающая, что за внешним лоском сына депутата скрывается настоящий мужчина с большой буквы. Сейчас, вспоминая все его собственнические жесты еще до свадьбы, желание контролировать то, как я одеваюсь, куда хожу, понимаю, что всё это было тревожным звоночком, который я проигнорировала.

В силу своей молодости я считала, что раз ревнует, значит, любит. Да и мой старший брат, который продвинулся на своем посту благодаря моему будущему свекру, не мог нарадоваться тому, что я попаду в такую хорошую семью, и подталкивал меня к Азиму, восхваляя его лучшие стороны.

Всё закрутилось так быстро, что я даже не поняла, как стремительно мы сыграли нашу свадьбу, после которой и начался мой персональный ад.

Встряхнув головой, чтобы прогнать непрошеные воспоминания, я тут же об этом жалею, ведь мигрень всё еще не прошла. Беру телефон, в котором куча непринятых и сообщения от Дударова.

«Нам нужно поговорить».

«Почему ты отреагировала так, словно я предложил тебе что-то неприличное, а не брак?»

«Я готов выслушать твои условия».