– Так вот куда ты собралась, – вздыхает мама, видимо вспоминая о вчерашнем инциденте. – Я тоже поеду! – решительно заявляет она.

– Мам, давай ты подъедешь позже? Ты не завтракала, а твое давление…

– Всё у меня в порядке с давлением, – хмурится она, перебивая меня.

– Сейчас нам всё равно ничего не скажут. Ты только зря просидишь в больнице, – обнимаю я ее, решив зайти с другого угла. – Я просто места себе не нахожу, понимаешь?

– Ладно, езжай, – гладит она меня по голове, а я, поцеловав ее на прощание, беру готовую сумку с едой и вылетаю из дома.

Прошу водителя отвезти меня к моей машине на стоянку, а потом, пересев в нее, еду прямиком в больницу.

Узнаю от дежурной медсестры, что Дударов прилег в палате, и, решив его разбудить, иду в указанном направлении.

Ну не могу я больше ждать! Мне почему-то жизненно необходимо с ним поговорить.

– Я думала, ты спишь, – открыв дверь и заметив, что мужчина сидит на кровати, говорю я.

– Только проснулся, – хриплым со сна голосом отвечает он. – Ты чего в такую рань? Восьми еще нет!

– Не могла найти себе места! – вздыхаю я. Оставляю дверь широко открытой ради соблюдения приличий и прохожу в палату. Она двухместная. Видимо, Дударов договорился о том, чтобы «снять» ее. – Есть новости?

– Врач будет в девять, – сообщает он, понуро опустив голову.

– Ты видел ребенка? – спрашиваю я о том, что волнует меня больше всего. Сердце пропускает удар.

– Нет, туда не пускают.

– Я принесла тебе завтрак, – перевожу я тему, безумно расстроенная этим. Я-то надеялась, что Шамиль видел малыша и скажет, что он в порядке. Неведение хуже всего в этой ситуации. Вдруг малыш… Нет, я даже думать не буду об этом!

Открываю пакет и ставлю контейнер с термокружкой на стоящую у кровати тумбу.

– Спасибо, – явно удивленный моей заботой, говорит мужчина, делая глоток кофе.

– Ты думал о том, что будет с ним? Его отдадут в приют? – кивнув на его благодарность, спрашиваю я.

– На самом деле нет. Сейчас главное, чтобы с ним всё было в порядке, но больница должна сообщить о найденном ребенке в органы опеки.

– И что тогда будет? – волнуюсь я.