Он замолчал. Я слушал. Через минуту, Люциус продолжил.
— Когда началась вся эта заварушка, отец заставил сделать крестраж на тот случай, если род прервется. Я тогда только-только школу закончил, хотел в магическую Сорбону поступить. После создания крестража я был сильно измотан и уехал в место силы, в Норвегию. Оттуда в Польшу, потом в Эстонию, затем в Россию, Китай, Тайланд, Мексику. Колесил я долго. Писал Нарциссе, присылал подарки. Вернулся в аккурат ко свадьбе. А после нее… После нее я принял метку. Лорд давал мне задания за границей. Он знал о моей ситуации и отправлял меня поближе к местам силы, к источникам. Нарцисса писала мне, скучала, рвалась уехать вместе со мной. Плакала, когда я уезжал.
Люциус резко развернулся ко мне.
— Я отсутствовал почти год. Когда приехал, Нарцисса была на шестом месяце. Она не скрывала от меня, чей это ребенок, да и так понятно, что либо я, либо отец. Всем говорили, что я вырвался полгода назад на один день.
— Зачем он так поступил?
— А сам, как думаешь?
— Мама красивая… Он… он хотел ее?
— Да, хотел. Поэтому и настоял на неравном браке.
— И ты отомстил ему, — я хмыкнул. — А я все думаю, откуда драконья оспа в мэноре. Все просто. Да?
— Да.
— Крестный принес зараженные ингредиенты?
— Да.
— Он ведь втравил тебя в это, только чтобы с Уизли расквитаться?
— Не только. Уизли, Крауч… Транснациональные корпорации. Ты знал, что Imperial Tobacco принадлежит нам? — я помотал головой. — Жаль, Дамблдора убрать не удалось. Теперь ты знаешь. Я не планировал говорить тебе это раньше твоего совершеннолетия.
— Но сказал…
— Сказал. Иногда мне кажется, что тебе лет сорок, если не больше.
— Почему?
— Слишком рассудительно себя вести стал. Из окна не выбросился, когда себя в зеркале увидел. Денег с гиппогрифа заработал. Лицо не прячешь. Заставил волшебный мир Англии следить за тобой. Я ожидал криков и попыток наложить на себя руки, а вместо этого получил выгоду.
— Когда умираешь, начинаешь думать по-другому, — ну не говорить же мне, что я не его сын, точнее брат.
— Что ты намерен делать дальше?