Дело в том, что в них помещены торпеды с акустическим наведением. Выпустить их сейчас – все равно, что просто утопить. Ведь никакого интеллекта в наших снарядах нет – они направят нос так, чтобы выровнять акустическое давление с двух сторон и прекрасно пробегут между равношумящими кораблями. И что потом? Никто не предскажет.

А время на перезарядку у нас есть. Мы далеко и идем медленно. Акустик докладывает о шумах, об их относительных смещениях, об изменениях характеристик сигналов и звуках взрывов. Общее впечатление – полная каша.

– Перезарядка аппаратов завершена.

Вовремя. Как раз поступил доклад об особенно четком звуке винтов, смещающемся справа налево.

– Всплывай под перископ!

Минута, еще одна.

– Перископная.

Выдвигаю наверх свои глаза – все верно. Справа на пересечку мне идет красавица «Нанива». Высокая труба, массивная длинная надстройка, и вся она такая беленькая.

– Малый ход. Десять градусов вправо.

Снова «выглядываю». Цель принимает правее, чуть удаляясь, но все равно стрелять удобно.

– Пять вправо. Боевой курс, – и, чуть погодя, – первый, товсь.

– Первый готов.

Выдерживаю еще минуту, поджидая, когда крейсер придет в нужное место.

– Пли!

– Торпеда вышла.

– Глубина двадцать, ворочать влево. Плавно.

Звук взрыва докатился до нас через минуту с четвертью. Что же, на этой дистанции от нас не было ни одного китайского корабля, значит, попал, куда целил.

Мы лежим в циркуляции и отчетливо слышим, как над нашими головами молотят воду винты чего-то большого и мощного. Чуть погодя – еще один прошел. Теперь акустик докладывает о шумах слева за кормой. Всплываем.

Какой красавец! Двухтрубный, вытянувшийся над волнами в устремлении вперед щеголь «Ионсино».

– Право тридцать, одерживай.