– Рюкзак!

Я произношу это слово слишком громко. Все трое разом вскидывают головы, пораженные моим криком. Я наклоняюсь вперед, вцепившись пальцами в край стола доктора Карлайла, и поспешно продолжаю:

– Я потеряла свой рюкзак в среду днем. Мой смарт-визор был внутри. Я оставила его в актовом зале, а потом кто-то вернул его мне в комнату. Должно быть, этот кто-то подменил мой смартвизор. Вы увидите это – я уверена, что увидите, – если отмотаете и посмотрите!

Доктор Карлайл поднимает руку, чтобы остановить меня:

– Подожди, Нора. Я не совсем тебя понимаю. Если отмотаем что и посмотрим на что?

У меня перехватывает дыхание. Я останавливаюсь и заставляю себя сделать глубокий вдох.

– Запись с камеры наблюдения. Посмотрите запись, это произошло в среду днем. Вы ведь храните записи где-то в архиве, верно? Вы должны их хранить!

Доктор Карлайл кивает:

– За семьдесят два часа.

– Все записи были переданы нам, – добавляет судмедэксперт. – Наши аналитики сейчас просматривают их.

Я закрываю глаза, и теперь мое сердце бьется почти что в нормальном ритме. У них есть запись. Это значит, что у них есть доказательство. Здесь это уже не просто мое слово против слов Риз или против слов Мэддокса. Есть только один момент, который меня беспокоит. Должна ли я сказать им? Или это только ухудшит ситуацию?

– Дело в том, – тихо говорю я, проводя влажными ладонями по бедрам, – что, возможно…

– Вы можете говорить громче, Нора? – перебивает доктор Карлайл. – Я не расслышал.

– Они взломаны.

Он пристально смотрит на меня, ожидая, что я скажу еще что-нибудь.

– Система видеонаблюдения, – объясняю я. – Она не совсем… достоверна.

У доктора Карлайла снова отвисает челюсть.

– Нора, ты хочешь сказать, что взломала…

– Нет-нет! – возражаю я. – Не я. Другие. Мэддокс, Риз и Элеонора. Они уже много лет играют с записями с камер.