Подстраховался Диего, третьего охранника оставил, самого опасного. Студебеккер был настолько силен, что даже не достал оружия.

— Я тебя так убью, — пообещал он.

— Вот что, пацан, — серьезно сказал Картазаев. — Я тороплюсь, мне надо женщину спасать, к которой твои лизоблюды побежали. Если ты сейчас отойдешь в сторону, то просто пройду мимо, и ты останешься жить, хотя ты этого не достоин.

— Вижу, ты серьезный пацан, но ты не знаешь, с кем столкнулся, — ответил Студебеккер. — Я шесть лет участвовал в боях без правил и на куски рвал и омоновцев и спецназовцев. Так что тебе конец.

— Тебе конец! — крикнул Картазаев, для начала пинком отправляя в него давешний ящик.

Бандит взял ящик в воздухе и разорвал словно бумагу.

— Ты девок убиваешь? — спросил Картазаев.

— А тебе какая забота? — ухмыльнулся Студебеккер и шагнул прямо на него.

Картазаев отступать не собирался, да и некуда было. Он опять ударил "клыком" — самым отработанным своим ударом. Обычно "клык" никогда не подводил, но в этот раз удар не прошел, бандит схватил кисть прямо в процессе удара и со страшной силой вывернул. От дикой боли потемнело в глазах. Картазаев изо всех сил выдернул руку, уже не чуя ее за запястьем. Скорее всего, это был вывих в суставе, и рука теперь не действовала. Дело принимало плохой оборот. Выстоять с одной рукой против здоровяка у него не было никаких шансов.

Он пытался увернуться от следующего удара, но Студебеккер подцепил его и свалил на пол. Он шел добивать поверженного противника, когда Картазаев нашарил на полу обрезок трубы и саданул его по ногам. Верзила заорал и вырвал у него оружие из рук с легкостью, с которой взрослый мужчина отнимает свистульку у ребенка. Картазаев вскочил на ноги. В тот же миг бандит запустил в него его же трубой. Картазаев чудом увернулся и вдруг понял, что находится в коридоре, ведущим на улицу. Он плюнул на все условности и припустил по нему.

— Стой, трус! — бандит окрикнул его, потом затих.

Картазаев понял причину тишины, мотнулся вбок, и тотчас по стене застучали пули. Он бежал по коридору, петляя, словно пьяный заяц и опрокидывая после себя ящики и рулоны.

Первая пуля попала в него, когда он уже практически добежал до выхода. Был удар в руку, уже покалеченную, с той лишь разницей, что теперь он не чувствовал ее уже с плеча.

Не обращая внимания на многочисленные сгустки боли по всему телу, он бежал к машине, и уже когда оставалось шагов десять, в него попали еще раз. На этот раз в ногу. Он свалился на пузо и пополз.

Сзади, хохоча, приближался Студебеккер.

— Ты похож на червя! Такой же дохлый! — изголялся он.

Стиснув зубы, Картазаев продолжал ползти. Наконец остановился, коснувшись порога машины рукой. На большее у него не оставалось сил. Замер.

— Ну, ты че молчишь? — спросил Студебеккер, подходя и трогая его носком ботинка. — Не сдох ли ты случаем?

— Не сдох, — глухо проговорил Картазаев. — Так скажи мне, ты убивал баб или нет?

— Ты сейчас все равно загнешься, так что я могу сказать. С бабами развлекается Диего. Почему он не предпочитает их просто трахнуть, я не спрашиваю, но баб ему исправно поставляю, — Студебеккер довольно хохотнул.