Взгляд Митчелла ни разу не дрогнул.
— Я бы предпочел быть рабом, чем быть таким.
— Если я исцелю тебя, ты должен будешь помочь мне сразиться с ифритом, — сказала я ему. — Ты сможешь найти его, когда станешь цельным?
— Да.
— Как только все закончится, ты поселишься здесь, под опекой Лютера. Ты будешь служить в отделе «Биозащиты» в течение пяти лет. — Это должно дать им достаточно времени, чтобы решить, что с ним делать.
— Да.
— Поклянись огнем, который горит в тебе.
Упырь открыл рот.
— Я клянусь.
Я встала, вытащила книгу из рюкзака и протянула ее Лютеру.
— Мне понадобятся эти принадлежности.
Он просмотрел страницы.
— Что это?
— Мы собираемся развить Митчелла до его надлежащего состояния.
— О, хорошо. Подожди, что?
***
УГЛИ БЫЛИ зажжены. Я закончила рисовать алхимический знак для эфира и почти закончила с символами. Митчелл сидел внутри двух треугольников. Сразу за двумя треугольниками на столе, рядом со спичками и маленьким пузырьком с моей кровью, ждал полгаллоновый стакан с прозрачной жидкостью — триметилборатом. Я прихватила его перед тем, как мы вышли из дома.
В комнате собралась группа коллег Лютера. Я познакомила его с теорией основного состояния джиннов, и он объяснил ее им. Реакция была, мягко говоря, неоднозначной. До меня донеслись голоса.
— Ты же понимаешь, что если это сработает, мы нашли лекарство от гулизма.
— Да, но лекарство хуже, чем болезнь. Мы не можем бегать по сельской местности, превращая упырей в джиннов.