— Вы предлагаете мне лекарство?

— Да.

— Считаете, что я болен. Откуда вам это известно? Вы проводили обследование?

— Никакого обследования в вашем понимании не было.

— Как так, не было? Когда вы произвели медицинский осмотр? Почему я ничего не заметил?

— Успокойтесь. Не заметили — значит, ничего и не было.

— Ну как же не было? — почти крик. — Вы разве не знаете, что по элементарным законам, принятым всеми цивилизованными людьми, проводить любые — я повторяю: любые — обследования людей, тем более представителей других общин, допускается только с их добровольного согласия, при обязательном предварительном предупреждении о начале осмотра. Вы осведомлены об этом?

— Мне всегда казалось, что подобное уложение касается таких исследований человеческого тела и психики, которые сопровождаются… э… определенным активным воздействием на организм обследуемого, например, путем использования какого-либо излучения.

— А вы утверждаете, что ничего подобного не было? Что вы не использовали технических средств?

— Не было. Ничего не использовали, — Марк был подчеркнуто спокоен.

— Неужели? Просто посмотрели, увидели отклонения, и все?

— Точно так, — Марк, казалось, опять потерял интерес к разговору. Он словно прислушивался к чему-то внутреннему и поддерживал разговор, лишь сделав над собой усилие.

— Ха! — Илвин, поняв безуспешность противодействия уже свершенному, в сердцах отшвырнул коробочку, которую до этого держал как снаряженную бомбу. Кибер-уборщик юркнул и схватил ее. Илвин, подумав, бросился отнимать. Отняв, победно вернулся на место, проворчав:

— Дома посмотрю, что вы мне тут подсовывали, — потом, глубже запрятав обиду, более спокойно спросил: — Так когда же вы осмотрели нас?

Вопрос остался без ответа. Распахнулась дверь и вошла женщина.