Глава 3

Я добралась до офиса ровно к десяти. Проспав всего четыре часа, я проснулась в отвратительном настроении, и мое лицо, судя по всему, отражало это, потому что люди на улице старались убраться с моего пути. Конечно, это могло быть связанно с тем, что здоровенная зловонная собака рысцой передвигалась рядом со мной, рыча на любого, кто подходил слишком близко.

Штаб-квартира Ордена Милосердной Помощи располагалась в трехэтажном строении, напоминавшем большую бетонную коробку. Когда в мире царила магия, здание было под защитой первоклассных оборонительных чар, но сейчас, когда технология взяла верх, ничего не отличало этот бастион рыцарской добродетели от других офисных контор. Я поднялась на второй этаж, прошла длинный пустой коридор и очутилась в своем крошечном кабинете, выкрашенном в простой серый цвет. Верный собачий товарищ плюхнулся на ковер.

Я нажала кнопку интеркома:

— Максин?

— Да, дорогая?

— Кажется, мне полагается два печенья.

— Приди и возьми их.

Я посмотрела на своего лохматого компаньона:

— Я за печеньем. Ты останешься здесь.

Очевидно, «остаться» на языке лучшего друга человека означало «следовать с восторженным ликованием». Я могла бы уйти, захлопнув дверь своего кабинета у него перед носом, но тогда он, вероятно, загрустил бы и начал выть. В моей жизни и так было достаточно печали.

Мы прошли по коридору и остановились перед столом Максин. Она несколько секунд ошеломленно смотрела на пса-демона, потом полезла под стол и достала из небольшой жестяной коробки печенье — каждое размером с мою ладонь. До меня донесся запах ванили, и я изо всех сил старалась не пускать слюни. В конце концов, нужно поддерживать безупречный смертоносный образ.

Я схватила два печенья, разломила одно из них по середине, выковыряла из одной половинки шоколадную крошку и отдала ее дворняге. Я откусила вторую половину. Рай действительно существует, и в нем есть грецкие орехи.

— Для меня есть какие-нибудь сообщения? — Обычно я получала одно-два, но чаще всего, люди, которым нужна была моя помощь, предпочитали говорить с глазу на глаз.

— Да, подожди минутку, — она вытащила пригоршню розовых карточек и продекламировала по памяти, не заглядывая в бумажки. — Семь сорок две утра, Мистер Гаспарян: «Я проклинаю тебя. Я проклинаю твои руки, чтобы они усохли, умерли и отпали. Я проклинаю твои глаза, чтобы они лопнули. Я проклинаю твои ноги, чтобы они распухли до синевы. Я проклинаю твой позвоночник, чтобы он сломался. Я проклинаю тебя. Я проклинаю тебя. Я проклинаю тебя.»

Я слизнула крошки печенья с губ:

— У Мистера Гаспаряна сложилось впечатление, что он обладает экстраординарными способностями. Ему пятьдесят шесть лет, он ужасно несчастен, его бросила жена, поэтому он продолжает проклинать своих соседей. По части магии он совсем никудышный, но его разглагольствования пугают соседских детей. Я отправила его дело в отдел социальной поддержки Атланты. Думаю, скоро они нанесут ему визит. Но он немного расстроен, что я не воспринимаю его магические способности всерьез.

— Бывает люди делают очень странные вещи. Семь пятьдесят шесть утра, Патрис Лейн, Биологическая Защита: «Джошуа был оборотнем. Позвони мне, как можно скорее.»

Я подавилась печеньем. Оборотни не болеют, по крайней мере в традиционном смысле этого слова. Однажды я видела, как один из них чихал, только когда ему в нос попала пыль, или когда у них может возникнуть что-то вроде необъяснимой аллергии на гигантских черепах, или если кости срослись слишком быстро. Какого черта?

Максин продолжала: