За окном сверкала зима. Вчерашнее серое небо сменилось яркой голубизной, вчерашняя слякоть — белейшим снегом, накрывшим землю, ветви деревьев, чугунные завитки ограды…

Нестерпимо захотелось достать из глубин шкафа джинсы, джемпер и куртку, выскочить в сад и побегать по снегу, как первоклашка на перемене. Слепить снеговика, запустить снежком в окно… а лучше — в графа или в Ларка, хотя нет, вдруг не поймут такого веселья?

— А скажите мне, дорогая тетушка, у вас здесь в снежки играют? — спросила она, спустившись в столовую. Тетушка уже закончила завтракать и допивала чай, и Женя торопливо налила и себе кружку — есть совсем не хотелось, а вот сладкого мозг даже не просил, а требовал.

— Еще как играют, — тетушка Гелли ностальгически улыбнулась. — Цинни так познакомилась со своим мужем: заигралась с подружками, да и попала прямо в лоб графу ди Скаваллю. Тот как раз пришел к Варрену что-то обсудить по работе.

Женя вздохнула: она уже поняла, что станет скучать по своей второй тетушке. Как-то слишком быстро та уехала… Нет, понятно, что дела, но… Женя тряхнула головой и впилась зубами в бисквит. Дела. У всех дела. У нее тоже. В конце концов, не навсегда же Цинни уехала. Так что не будем, как здесь говорят, предаваться пороку уныния. Лучше вернуться к теме разговора.

— Ага-а, значит, прецедент имеется. Отлично. Тогда второй животрепещущий вопрос: как одеться? Я, признаться, слабо представляю, как носиться по сугробам в юбках, хотя сугробов вроде особо и нет.

— Ты не права, деточка, даже дважды не права, — тетушка Гелли хитро улыбнулась. — Первое: уж если ты научилась носить бальные платья, костюм для прогулок не станет большой проблемой. А второе: по-настоящему животрепещущий вопрос — с кем играть будешь? Я, признаться, не ощущаю себя достаточно юной и резвой для подобных забав.

Бисквиты на тарелочке таяли, чай закончился, и Женя почувствовала себя вполне бодрой для знакомства с костюмом для прогулок.

— Это не вопрос, — торжественно произнесла она. — Я сделаю вид, что вышла лепить снеговика, а на самом деле буду поджидать в засаде. Кто-нибудь же придет, вот я и проверю свою меткость. Хорошо бы Ларк, интересно посмотреть на его реакцию. Кстати, вообще-то прийти должен Реннар, — она слегка поморщилась. — Вроде и некрасиво нападать на больного, но ему как раз очень хочется залепить со всей дури в лоб, причем вовсе не как повод для более тесного знакомства.

— Я смотрю, молодой фор Гронтеш совсем тебе не понравился, — это был не вопрос, а утверждение, и Женя лишь кивнула, доедая последний бисквит. Потом пожала плечами:

— Если он окажется способен отнестись с юмором к снежку в лоб, я пересмотрю свое мнение. Наверное. — Она помолчала, пытаясь облечь ощущения в слова. — Знаете, тетушка, мне не нравится, как он на меня смотрит. Как будто я его личный враг. Я ведь ничего ему не сделала, мы едва знакомы. Значит, причина либо в его отце, либо в Ларке. Но почему?

— И впрямь, странно. — Тетушка нахмурилась, размышляя, и сказала решительно: — Теперь ты будешь встречаться с ним только при мне. Посмотрю сама.

Женя не удержала облегченного вздоха:

— Спасибо! Мне так будет спокойнее, это точно. Ну что ж, тетушка, в таком случае, — она встала, — я готова к борьбе с костюмом для прогулок. Вы ведь погуляете со мной?

— Да уж так и быть, окажу тебе поддержку в этой нелегкой схватке, — рассмеялась тетушка.

Костюм на самом деле оказался более-менее удобен: укороченная, не слишком пышная юбка, не стесняющий движений верх. Глубокий синий цвет, серебристые атласные вставки и ставшая уже привычной серебряная отделка. Женя осмотрела себя в зеркале почти с удовольствием.

Снег мягко хрустнул под сапожками. Ветер стих, мороз был небольшим, не больше минус пяти по ощущениям. Женя раскинула руки:

— Хорошо-то как!

Тетушка прошла по расчищенной дорожке к садовой скамейке, положила на припорошенное снегом дерево мягкую подушечку и уселась, расправив юбки. На зарумянившемся лице расцвела мечтательная улыбка. Женя прошлась туда-сюда, привыкая к уютной тяжести костюма, к ощущению плотного шерстяного сукна, обвивающего ноги. Не побегаешь, пожалуй. Нагнулась, зачерпнула пригоршню снега. Слегка влажный, он легко сминался в руках.

Целилась она в дерево, но снежок лишь взрыхлил сугроб. Мало того, что не побегаешь, так и не размахнешься толком, как в куртке привыкла — рукава все же оказались тесноваты для резких движений.