Он достал из конверта пачку фотографий: он с Верой в Рабате. Да еще и в пещере! Вот Андрей манипулирует тростью, вот заглядывает в гробницы.
— Ну, «папарацци» хре…в. Я же совершенно не фотогеничен! А вот тут ты, Верочка Яновна, получилась замечательно. Красивый ракурс: изгиб тела, наклон… Эту пару фоток с тобой я возьму на память.
— Ты все шутишь…
— Не волнуйся, за эту фотосессию этот горе-фотограф еще получит от меня «двойку», — лицо Андрея стало непроницаемым.
— Пока-то «двойка» нам…
— Там было многолюдно, — сказал мужчина, что-то вспоминая или о чем-то задумавшись.
— Я устала, Андрей Петрович. Пойду наверх, попробую немного поработать и пораньше лечь спать. И тебе советую. Я заказала через портье такси на 4 утра. Паром на Сицилию в шесть. Собраться советую с вечера. Спокойной ночи.
— И тебе спокойной! Не переусердствуй со своей «машиной» и не тревожься по поводу письма.
Она еще долго не ложилась. Сверху доносились шаги, звуки, непродолжительный разговор по телефону.
«Странно: с кем она разговаривает в это время? В Питере сейчас полночь… А Иришка с Сицилии звонит на мой телефон, — подумал Андрей, — сегодня вот утром с ней разговаривали. Все у нее хорошо… Может из усадьбы звонок?»
Такси ожидало у гостиницы. Водителем на сей раз оказался хмурый небритый мужчина лет пятидесяти арабской внешности. Он был неразговорчив, да и пассажиры не были расположены в четыре утра к досужей болтовне, обычной в такси. Вера Яновна, еще спускаясь в лифте, буркнула, что вновь совершенно не выспалась, а когда садилась в машину, с очевидной неприязнью бросала взгляды на водителя.
— Я заказала такси еще вчера утром… Лучше бы нашего знакомого было попросить, — ворчала она по-русски. — А этот мамлюк не внушает мне доверия…
Андрей Петрович чувствовал, что что-то более серьезное ее тревожило. Может тот поздний звонок? Но спрашивать ее сейчас и пытаться разрядить определенно нерадостную атмосферу этого последнего утра на Мальте было неуместно. Через полчаса они уже были в порту, у терминала N 1. Рядом работало кафе, они зашли выпить по чашечке «эспрессо» и слегка перекусить. До отплытия парома оставалось чуть более часа, но причал был странно пуст. Да и в кафе не было других посетителей, кроме их двоих. Где пассажиры? Где этот… «Летучий Голландец»?
Когда Андрей осторожно спросил официанта о своих подозрениях, тот, недоумевая, ответил, что терминал перенесли два месяца назад к другому причалу и что тут пешком десять минут вниз и налево…
— Don`t worry! — успокаивающе добавил паренек.
— Well, good, — недоверчиво пробубнил мужчина, беря багаж и вглядываясь «вниз и налево».
Необходимого обзора не было. Чтобы приободрить спутницу, Андрей Петрович начал напевать «В Кейптуанском порту» и на всякий случай взял довольно рысистый темп.
— Ты чего так… «метнулся кабанчиком»? — спросила Вера, тоже вглядываясь в горизонт набережной.
— Песня такая…
Вот прошли десять минут, прошли и двадцать, но ни причала, ни людского оживления не обнаруживалось. Ни людей, ни машин, ни пароходов. На душе «заскребли кошки». Случайный прохожий в ответ на вопрос «Где пассажирский терминал?» указал обратное направление! Человек без багажа и, судя по раннему утру, наверняка работающий где-то рядом. Как он может ошибаться? Да что же опять за «непонятки»! Нет, нужно двигаться дальше, в прежнем направлении. До отхода парома всего сорок минут. Билеты есть, но нужно пройти таможню, сдать багаж.