— Да, цена чудненькая, — благодушно подтвердила Вера Яновна и выражение ее лица от глубокого удовлетворения быстро поменялось на деловую решительность.

— Поедем с Андреем в Питер не завтра, а послезавтра. Быстренько сдам в институт отчет и начнем искать строителей. Деньги должны без промедления заработать: строить два корпуса для наших Центров. Прикинуть сколько оставить на зарплату медперсоналу, на оборудование, на приборы Сергея, на мебель и прочее. Зарплату депонировать всем на полгода вперед. Пока не появятся новые инвестиции.

Мария Родиславовна хитро подмигнула:

— Пока Смольный вновь не поможет! Я дожила до времени, когда Смольный опять на нашей стороне.

— Скорее уж, высотка на Смоленской площади в Москве, — рассмеялся Андрей.

— Или на площади Св. Петра в Риме, — хохотнула Верочка.

— Завтра вечером после оформления сделки — брызги и пробки в потолок! — хлопнула в ладоши Мария Родиславовна. — Но возвращение начнем сегодня… Перед ужином состоится небольшое театрализованное действо. Так было часто в домах наших предков. Мужчины могут быть свободны, а вы, внучки, останьтесь: обсудим сценку.

В шесть часов вечера Андрей и Сергей были приглашены в гостиную. Мизансцена была великолепной и уморительной. За столом в кожаной куртке, в красной косынке восседала пани Мария. В зубах она держала не зажженную папиросу. Оскал зубов и рука, положенная на маузер в деревянной кобуре, выражали классовую непримиримость. Перед ней на коленях стояли двое «мужчинок». Один: полненький, с зализанными, сильно поредевшими волосенками, тянул вперед губки и всхлипывал. На шее у него висела картонная табличка: «Мальчиш — плохиш». Второй с рыжей шевелюрой, тоже полноватый, но повыше ростом и кряжистей. На шее табличка «Чуб — приватизатор». Глаза у обоих «демократов-реформаторов» припухшие, суженные.

— Что глазки-то у вас обоих такие? Пьёте? Воруете? — грозно спросила «комиссар».

— Ну-у-у, — потянули оба «подсудимых».

— Какое наказание, товарищ прокурор, заслужили эти двое? — обратилась пани Мария к Андрею Петровичу.

— Наворованное отобрать и раздать страждущим. Затем вернуть на преподавательские должности в вузы, на мизерную зарплату. Пожизненно.

— У-у-у! — завыли Плохиш и Чуб. — Не-е-е.

Когда они сняли грим, Андрей и Сергей узнали сестричек. Естественно, это были они: прекрасные и талантливые Верочка и Иришка.

На следующий день сделка была заключена. Усадьба вновь передана роду Богданóвичей! Все было совершено быстро и корректно. За полчаса! Умеют работать даже бюрократы, если их припереть, например, прокуратурой.

Радость обитателей — правообладателей усадьбы бурлила до глубокой ночи. Выстрелы пробок шампанского чередовались с залпами праздничного салюта, устроенного Платонычем. Андрей и Сергей развели на двух больших полянах подальше от домов огромные ритуальные костры. Вдвоем они принесли и поставили на края поляны два деревянных тотема, сделанных Андреем Петровичем. Это были, конечно, совы и их желтые глаза из латуни страшновато сверкали в всполохах костров.

— Давайте построим наши два центра на этих полянах, — размышляла вслух Мария Родиславновна. — Причем, Верочка, ты закажи проекты зданий в виде двух частей соединённых переходом.

— Ты, наверное, хочешь в одной части устроить жилые комнаты, а в другой офисные и вспомогательные помещения?

— Да, — подтвердила бабуля. — А переход между ними из стекла, теплый, с оранжереей!

— Отлично! — все хором одобрили задумку.