— 37 -

Игорь прилетел в Петербург 3 ноября. Он не стал сразу звонить Андрею и Вере. Ему хотелось побродить по родному Санкт-Петербургу одному. Он так давно не был в любимейшем на всем свете городе. Вспомнить запах питерских ветров, шелест тревожных гармоник волн рек и каналов, мистерию проспектов и мистификацию проходных дворов. Было холодно. Периодически валил мокрый снег. Игорь с удовольствием сгребал с перил и поребриков эти новые для себя и для наступающей зимы крупные хлопья белого пушка, сжимал в руке и прикладывал к щекам, ко лбу. И радовался, улыбался как ребенок.

Вот знакомая парадная, а вот еще. Здесь жил, а может и сейчас живет старый приятель, также художник. «Уже темнеет, зайти что ли, на авось. Вдруг Слава дома? Поболтаем», — подумал Игорь.

Он зашел в ближайший магазин. Купил дорогой коньяк и большую коробку конфет. Подумал: «Если не застану дома, отнесу в гостиницу. Какая-то новая, на Невском, называется «Агни». От Агни-йоги что ли?»

Дверь открыл мужик, неопрятно одетый, весь седой. От него разило перегаром, на бороде давно уже живут крошки хлеба, табака и тяжелых мыслей. Узнать Вячеслава было трудно, но это был он. Разве художник может ошибиться.

Однако хозяин не признал в госте старого друга.

— Тебе чего, старичок? — спросил Слава.

Мысли мгновенно пробежали в растерянном сознании Игоря струями на перекате горной речки: «Может уйти. Обознался квартирой и все. Нет. Мелко. Ведь старый друг».

Вячеслав был по образованию технарь, но как художник-самоучка в молодости был оригинален и подавал надежды. Товарищи по кисти, окончившие, как и Игорь, художественные академии, давали Славе советы, но его крайне неприятный снобизм отталкивал всяческое участие. Мало того, он еще и обожал критиковать других, жестко, бескомпромиссно. Лишь с Игорем и еще Женькой он мог держать себя в рамках спокойного дружелюбия.

— Славка! Да это я, Игорь, — улыбнулся гость.

— Точно! Проходи, старичок. Сто лет, — в ответ улыбнулся хозяин и с бороды, давно не ощущавшей улыбки, осыпались крошки.

С порога открылась живописнейшая картина. На каждой горизонтальной поверхности, будь то пол, стол или подоконник стояли батареи грязных пустых бутылок. Было так же заметно, что предпочтение хозяин отдавал дешевым портвейнам. Тремор рук, с которым Вячеслав боролся, разливая по стаканам игорев коньяк, не мог обещать теплой беседы давно не видевшихся приятелей.

— За встречу, — буркнул хозяин и выпил полстакана коньяку одним залпом.

— Один живешь? — спросил Игорь.

— Один, — махнул рукой Слава.

— Но все равно, мне кажется, дружище, что бутылки пора сдать.