– Хорошо, помою. Идите уже на свою дискотеку. Вот я вырасту и всех мальчишек у вас отобью! Я буду красивее вас в сто раз! И Саня, и Кирилл в меня влюбятся! – и Света в ответ Алине высунула язык.

– А Кирилл тут причем? – спросила удивленная Олеся.

– В Кирилла Алинка влюбилась! – сказала довольная Света и рассмеялась.

– Это что-то новенькое! – удивилась Олеся. – А ты мне не рассказывала, Алина!

– Я вообще не понимаю, о чем Света говорит, – Алина неожиданно для себя залилась краской. – Кирилл просто мой друг. И у него есть девушка. Всем об этом известно.

– Ты знаешь такое выражение: «Уста младенца глаголют истину»? – Олеся подмигнула подруге.

– Пошли уже на дискотеку, а то я чувствую, мы сейчас с тобой поругаемся! – Алина пыталась скрыть за маской грубости сильное смущение.

Девушки надели пуховики, обули зимние сапоги и, оставив Свету одну дома до прихода родителей, пошли на школьную дискотеку, предварительно дав массу наставлений, чтобы никому дверь не открывала – даже милиции, пожарным и врачам, к плите ни в коем случае не подходила и на балкон не смела высовываться.

Кирилл

Кирилл сидел перед телевизором с джойстиком от приставки Dendy в руках. Dendy подарили родители на прошлый день рождения, и уже полгода он практически не расставался с любимыми играми: «Принц Персии», «Марио», «Танки». Отвлечь от игр его могли разве что школьные занятия и свидания с девушками, доставляющие даже большее удовольствие, чем «Танки» и «Марио». Кирилл никак не мог пройти 12 уровень «Принца Персии», из-за этого нервничал, с силой давил на кнопки и постоянно теребил жесткие, чёрные волосы.

– Кири-и-илл!

Голос матери отвлек его от битвы с Джаффаром.

– Что? – нехотя ответил Кирилл.

– Иди ужинать! – отозвался голос матери с кухни, а ноздри Кирилла защекотал запах свежих, только пожаренных беляшей.

– Кирюша, сколько можно тебя звать! – Татьяна Ивановна, упираясь руками в бока, что означало крайнее недовольство сыном, стояла в дверях комнаты. – Ты же сейчас на дискотеку в школу побежишь, надо перед этим покушать хорошо, а то вернёшься, как всегда, со своих танцулек поздно, поэтому выключай приставку и иди есть.

– Мам, я не хочу есть. Можно я только чай попью? – Кирилл умоляющим взглядом посмотрел на мать.

– Нет, нет, и ещё раз нет! Пока нормально не поужинаешь, никуда тебя не отпущу!

– Ладно, иду, – и Кирилл поплелся за матерью на кухню.

Татьяна Ивановна Семёнова была моложавой тридцатичетырехлетней женщиной с яркой внешностью. Семнадцать лет назад у нее были шикарные чёрные волосы, отличная фигура и раскосые зелёные глаза, приковывающие к себе внимание всех окружающих. Сразу после окончания школы она вышла замуж за своего одноклассника Сергея Семёнова, и уже в марте следующего года у них родился сын. Молодым родителям нелегко приходилось после рождения ребёнка. Им было всего восемнадцать лет, и они не могли гулять, веселиться, ходить на танцы, как делали их сверстники. Сергей сразу после школы устроился работать на Тульский патронный завод, сначала грузчиком, потом помощником наладчика в третий цех. Третий цех был самым престижным на патронном заводе. Здесь хранился порох, и собирались патроны. Работа считалась вредной и хорошо оплачивалась по сравнению с другими цехами. Когда через год отец Кирилла стал наладчиком, он зарабатывал хорошие деньги – 300 рублей, что считалось выше среднего дохода населения по стране.

Татьяна Ивановна не работала, пока Кириллу не исполнилось полтора года, потом отдала сына в ясли. В тех яслях воспитывались дети работников патронного завода, а Татьяна окончила курсы парикмахеров и устроилась на работу рядом с домом. После восьмичасовой смены ездила к клиентам, если кто-то предлагал дополнительный заработок, дома появлялась поздно вечером, жаловалась мужу на жуткую боль в ногах. Сергей жалел жену, но облегчить ей жизнь не мог, как бы сильно ни любил. Иногда свою помощь предлагала мать Сергея – Валентина или баба Валя, как называл её Кирилл. Баба Валя не любила невестку, но обожала сына и внука, поэтому охотно принимала участие в его воспитании. Первое время после свадьбы молодожёны жили с родителями мужа в той же двухкомнатной хрущёвке, что и сейчас.