– Хочу заняться платьем. Давно собиралась, а тут старые журналы под руку попались… Хоть немного отвлекусь. Потом обед приготовлю.
– Конечно, Лариса, – торопливо закивала пожилая женщина. – А мы погулять сходим, ладно?
Она вернулась на кухню.
– Артем, допивай чай. Погода хорошая, пойдем на улицу!
Мальчик быстро осушил свою кружку с изображенным на ней роботом и поинтересовался:
– А куда?
– Ну, во дворе можно погулять, к горке сходить. Хочешь, на пруд пройдемся, уточек покормим?
Карапуз скривился, будто надкусил лимон:
– Скучно. Мы там вчера с мамой были. Эти утки уже толстые, их все подряд кормят.
После раздумий, бабушку вдруг осенило:
– Я знаю, куда мы пойдем! Это будет сюрпризом для тебя! Тебе понравится, обещаю!
Лицо Артема засияло.
– Правда! А это очень интересное место?
Виктор брел в сторону реки. Он шел неторопливо и степенно, с видом человека, который четко видит свою цель и будет идти к ней, невзирая ни на какие препятствия. Мужчина глубоко дышал. Он широко переставлял ноги, вороша ступнями хвою и листву, будто находился не среди деревьев в лесу, а на ледяной горке и боялся поскользнуться. В одной руке он с остервенением сжимал перед собой, как факел, стальной крюк-распорку, пальцы другой руки то и дело тянулись к ножу, болтающемуся на ремне. Со стороны могло показаться, что из могилы выкопали труп, привязали к его конечностям невидимые ниточки, с помощью которых безумный кукловод управлял мертвецом, в миру известным как Виктор Смолин.
Он не заметил, как в двух шагах от него, подпрыгивая, ковылял большущий ворон. Птица хитро поглядывала на мужчину, стараясь не оставать от него.
– …и тогда Машенька легла спать… спать… – бубнил под нос Смолин. Он морщил лоб, словно тщетно пытаясь вспомнить последовательность событий сказки. – А потом пришли хозяева… Три медведя…
Впереди, сквозь высившиеся черные стволы сосен замерцала речка.
– …они сожрали Машеньку… Чертовы людоеды… а потом пришел папа Машеньки… И поймал в капкан всех трех… трех медведей… Он наказал их… Да-да… Отрубил им лапы… Посадил в клетку… а клетку опустил в кипяток…
Ворон каркнул, словно выражая недовольство столь радикальной интерпретацией сказки, и Смолин исподлобья взглянул на птицу.