Приподнявшись с лежанки, он посмотрел в оконце. Ночь была безлунной, и темень стояла такая, словно все вокруг залили гудроном.
Шорох повторился.
Эта мысль повергла Виктора в пучину суеверного ужаса, спина мгновенно взмокла от пота.
«Нужно сказать Олегу».
– Что, не спится, сержант? – внезапно прорезал темноту простуженный голос егеря, и Виктор вздрогнул.
– Там, снаружи… кто-то есть.
Словно в подтверждение этому залаяла собака.
Шибаев мгновенно вскочил. Накинув куртку, он взял фонарь и, прихватив ружье, вышел наружу.
Закусив губу, Смолин неподвижно сидел на лежанке. Темнота давила, и он, наклонившись, на ощупь нашел керосиновую лампу. Дрожащими руками достал коробок спичек и лишь с четвертой попытки смог зажечь фитиль. Вспыхнувший огонек немного приободрил его.
Виктор прислушался.
За окном было тихо. Потом он услышал тявканье пса и как Олег что-то пробурчал. Спустя несколько минут старый егерь вернулся в дом.
– Никого нет, – сказал он. – Может, енот забрел. Странно, что Юма сразу его не учуяла.
Олег повесил ружье на гвоздь.
– Это мог быть медведь? – разлепил губы Виктор.
Егерь покачал головой. Он шагнул к окошку, секунд двадцать внимательно вглядывался в ночь, затем оглянулся:
– Ты скоро в каждом пне будешь видеть медведя.
Виктор хотел огрызнуться, но едва открыл рот, как из леса донесся протяжный вой.
– Хм… Вот и волки засуетились, – заметил егерь. Он остановился у стены: – Знаешь ведь, что они не от тоски воют? Общаются они так. На охоту созывают. Каждый вой звучит по-разному, сержант.