Книги
Люди под Дождем. Избранные беседы за 5 лет
Лужков: Позор государства, которое так организовало распродажу государственной собственности, что она попала в руки березовских, абрамовичей и многих других, которые сейчас этот позор проявляют на весь мир своим спором.
Желнов: Но мы хотя бы узнаем об этом правду. Почему нужно это скрывать?
Макеева: Я думала, у Юрия Михайловича вдруг появились претензии к Ольге Егоровой. Неожиданно выяснилось, что нет…
Лужков: А почему вы считаете, что я против рассмотрения этого вопроса в Лондонском суде?
Собчак: Вы только что сказали, что это позор для России.
Макеева: Потому что судят в Лондоне.
ЛУЖКОВ: Я ГОВОРЮ: ПОЗОР ДЛЯ РОССИИ ТО, ЧТО ЕСТЬ ПРЕЦЕДЕНТ СУДЕБНОГО ПРОИЗВОДСТВА В ЛОНДОНЕ. ОН ПОЗОРИТ НАШУ СТРАНУ, КОТОРАЯ СОЗДАЛА ТАКИЕ УСЛОВИЯ И ТАКИЕ ЗАКОНЫ, ПРИ КОТОРЫХ ПОЯВИЛИСЬ БЕРЕЗОВСКИЕ, ПРИ КОТОРЫХ ПОЯВИЛИСЬ АБРАМОВИЧИ.
Никита Михалков «Я могу снимать где-нибудь в другой стране»
/// Анна Монгайт
На моей памяти Михалков был на «Дожде» один раз. На интервью мы шли, как на заклание — все равно он нас сделает. Но у Оли случился приступ бронхита в прямом эфире — она безостановочно кашляла, а я, умирая от стыда, пыталась разговаривать с Михалковым на серьезные темы. В результате он расхохотался так, что его 5-минутный несмонтированный смех стал анонсом повтора нашей программы. Она стала хитом и показала Михалкова — человеком, а нас не совсем адекватными, но упорными ведущими.
Также в беседе принимала участие ведущая телеканала «Дождь» Ольга Шакина.
Программа «Музы» с Ольгой Шакиной и Анной Монгайт. Самое главное культурное событие последних майских дней для нас, пожалуй, — выход в прокат фильма Михалкова «Цитадель». И впервые в истории в нашей программе всего один гость — Никита Сергеевич Михалков. От каждого вашего фильма ждут откровения. От каждой вашей фразы ждут откровения.
Михалков: Какой ужас.
Монгайт: Трудно ли жить с такими завышенными — или просто очень высокими — требованиями аудитории?
Михалков: Вы знаете, важно же, кто завышает их и зачем. Потому что когда твою планку завышают для того, чтобы доказать, что ты не можешь взять высоту — это одно дело. Когда планку завышают для того, чтобы ты попытался ее взять, и ты берешь — это другое дело. Мне кажется, самое главное — не перепутать одно с другим, потому что если ты берешь на себя некую миссию, то ты ее и тащишь. Я, слава богу, этого не делаю, хотя, как вы прекрасно понимаете, огромное количество моих недоброжелателей как раз и завышает планку для того, чтобы доказать, что я ее не беру. А у меня и целей таких нет.
Шакина: Никита Сергеевич, но, честно говоря, как ни относись к вам и к многочисленным вашим поступкам, любой ваш недоброжелатель — вам не ровня. Мы недавно обсуждали с критиком Ромой Волобуевым, что вы — такая титаническая фигура, и вам просто не с кем вступить в равный бой. Как вы себя чувствуете? Вы же один в поле воин. И я это говорю без всякой лести. Это правда.
Михалков: Вы понимаете, есть замечательная мысль, что Господь креста не по силам не дает. Тут очень важно, как ты сам к этому относишься. У меня нет желания с кем-то биться. Правда, правда, и не надо так хитро на меня смотреть!
Шакина: А вот мне кажется, что это не так.