— Она опозорит вас…

— С чего вдруг вас это волнует?

— Волнует, — не стала отрицать панна Зузинская. — Еще как волнует. Во-первых, на мне лежат обязательства перед ее родителями…

В это Себастьян не поверил.

— Во-вторых, у меня обязательства перед ее женихом и перед ней самою. Я не могу допустить, чтобы эта милая девочка сломала себе жизнь по глупой прихоти!

— Успокойтесь. — Себастьян понял, что более не способен выслушивать ее причитаний, что само присутствие этой женщины, от которой все отчетливей воняло гнилью, лишает его душевного равновесия, а оное равновесие он только-только обрел. — Я не собираюсь компрометировать вашу… подопечную. И буду рад, если вы проследите, чтобы она не компрометировала меня.

Панна Зузинская закивала.

Проследит. Всенепременно проследит.

Правда, именно в этот момент подопечная, оставшаяся в одиночестве, открыла глаза, пытаясь понять, как же это она оставила бедного суженого да без маслица? И главное, без присмотру… с маслицем, оно еще, быть может, и обойдется, а вот приглядывать за мужиком надобно безотлучно.

Эта мысль заставила нахмуриться.

Панна Зузинская… Нюся помнила, как встретила ее в коридоре… и как говорила, рассказывала про свою почти сложившуюся судьбу… а та не радовалась…

Панны Зузинской рядом не было, зато была девка, рыжая и с наглючими глазьями. Она наклонилась над Нюсей и руками перед лицом водила этак, будто бы по воде…

— Ты чего? — спросила Нюся.

— Очнулась? — Девка руки от лица убрала.

Некрасивая.

Пожалуй, именно это обстоятельство и позволило Нюсе глянуть на новую знакомую с сочувствием. Ей ли самой не знать, каково это, когда женихи глядят на других, пусть те, другие, и не такие рукастые и приданое у них меньше, зато Иржена-заступница красоты женской им отсыпала щедро.

— А чего со мною? — Нюся села и ладонь к грудям приложила. Сердце ухало ровно, обыкновенно, а вот в ушах звенело. — Сомлела?

Она слышала, что городские барышни частенько сомлевают, и сие не просто так, но признак тонкости душевной, и, стало быть, Нюся сама душевно тонка… иль просто от Сигизмундуса набралася?

— Заморочили тебя. — Девица отстранилась. — Послушай, сейчас она вернется. С другими говорить бесполезно, их она полностью подчинила. А ты… у тебя иммунитет…

— Чего?