Книги

Любовница авантюриста. Дневная Красавица. Сказочные облака

22
18
20
22
24
26
28
30

Ничто на лице Оливера не выдало ни малейшего осуждения, когда он услышал эту цифру. Но голос его (или мне это только показалось?) стал холоднее, когда он спросил у меня:

— Кто был первым?

— Это был хирург, Ги Танги Арди-Те, член яхт-клуба. Он регулярно занимал первые места на регатах.

— Ну и почему же вы покинули Ги Танги Арди-Те? — спросил меня Оливер все так же бесстрастно. Мимоходом я отметила про себя, что он с первого раза запомнил имя длиной в предложение.

Мне следовало бы сослаться на неудачную супружескую жизнь, на жестокость мужа, на полное отсутствие юмора и тому подобное. Но, веря в свою счастливую звезду, я невинно заявила:

— Я оставила его ради Алена де Рэ. Он тоже был членом яхт-клуба. Охотился на акул с подводным гарпуном. Скорее пытался, так как я никогда не видела, чтобы он поймал хоть что-то, — сказала я с легким презрением в голосе.

— Ну а кроме этого? — продолжал настаивать Оливер.

— Кроме чего?

— Чем он еще занимался, кроме рыбалки?

— О, абсолютно ничем. Ведь мой второй муж был депутатом.

И я выпила свой стакан за здоровье этих господ, которые один за другим катали меня по Ла-Маншу. Оливер же не был членом яхт-клуба. Он был человеком морей, настоящим морским волком. Уж он-то не станет развлекаться, охотясь с подводным ружьем!

Голос Оливера доносился до меня, перекрывая ветер, дующий с океана и шевелящий пальмовые листья над нашими головами.

— А ради кого вы оставили Алена де Рэ?

Оливер не спрашивал у меня больше — почему. Его голос стал еще спокойнее, может, чуть холоднее. Преисполненная смелостью, я ответила:

— Ради Геттона Эрнандеса. Я его встретила летом. Он художник-кубист, понимаете?

Я остановилась, слегка обеспокоенная, потому что все вдруг показалось мне не таким уж само собой разумеющимся под испытующим взглядом Оливера. И добавила весьма неосторожно:

— Официально у меня было только трое мужей!

Конечно, именно виски сделало меня столь откровенной. Брови Оливера приподнялись, похожие в своем изломе на альбатроса, застигнутого бурей.

— Так вы столь непостоянны? — спросил он.

На этот раз голос его был ледяным.