— Почему же не понимаю. Все ясно, — я с сочувствием кивнул. — С этой стороны подвоха, во всяком случае, мне можно не опасаться.
Секретарша недоуменно пожала плечами.
— Какой еще подвох? Алексей Викторович, ну что вы…я никуда не собираюсь резко съезжать, да и вообще уходить. Мне нравится моя работа, я многому у вас здесь научилась. Конечно, бывают в жизни форс-мажоры. Но от этого никто не застрахован.
Вернувшись в кабинет, я убрал со стола бумаги, набрал с городского телефона домашний номер Виталия Ивановича. Спустя довольно долгое время, когда я уже собрался было класть трубку, раздался тихий голос Марии Егоровны.
— Да. Слушаю вас.
— Это я.
— Леша, как хорошо, что ты позвонил! — воскликнула женщина. — Виталий Иванович в клинике.
— Уже знаю, потому и звоню.
— Как… откуда? — Мария Егоровна была явно в растерянности. — Он сам позвонил?
— Нет, Дима заезжал.
— Дима? Вот уж не ожидала.
— Почему?
— Да потому, что Виталий запретил ему.
— Что вы делаете из меня принцессу на горошине, — возмутился я. — С чего вдруг все стали оберегать меня, как девушку на сносях!
— Леша, ты не злись, ей-богу. Я сама собиралась тебе звонить. Удивляюсь, что Дима к тебе примчался. Он никогда бы не посмел ослушаться Виталия.
— Ага, примчался, прискакал даже, можно сказать. Или все так плохо?
— Леша, я только что оттуда. Завезла ему кое-что из одежды, книги. Думаю, ничего страшного, но Костин посоветовал недельку полежать, прокапаться, понаблюдаться.
Я потер лоб, ничего не понимая.
— Мария Егоровна, так утром и разговора не было, что Виталию Ивановичу плохо. Что такая секретность?
— Нет-нет, Лешенька! Утром все было хорошо, он бодро так был настроен. Сказал, что дела. Укатил вот…