— Ну, здравствуй бывшая жена. Что не хочешь со мной здороваться? Лина молчала. Начал шарить за пазухой куртки, вытащил свёрток с едой.
— Ты уже до воровства опустилась. Куски таскаешь с праздничных столов? Как же так Лина? До чего ты ещё можешь опуститься?
— Да подавись ты своими пирогами, скаред проклятый! — Вдруг выкрикнула Лина, с силой отталкивая его от себя. — Ненавижу тебя, сволочь! — Хромая она побежала, как то неуклюже, хватаясь за живот.
— Ну и зачем ты это сделал? — спросил ехидный голос. — Жалко жене пирогов? Правильно она тебя назвала, скаред!
Хорту стало тошно от самого себя. Вот действительно, зачем он вообще пошёл за ней? И еду, зачем забрал? Ну, захотелось ей пирога да окорока, это ведь не преступление. Вернулся в зал. Настроение было испорчено окончательно. Дед Милан и шаман так и не подошли к нему за весь вечер. Утром ушли ещё до рассвета, сил не было оставаться в этом селении.
Приближалась весна. Дни стали намного длиннее, а морозы мягче. Вот только Лина становилась с каждым днём всё слабее и слабее. Живот выпирал из под куртки и его нельзя было скрыть. Показываться в селении она уже никак не могла. За водой и за хворостом ходила по ночам, когда все спали. Дед Милан также слабел с каждым днём. Он как то резко осунулся и дряхлел прямо на глазах. Лина не знала, что ради неё он отказывался от половины и так не слишком обильного дневного рациона. Шаман тоже старался сунуть Лине кусок мяса или хлеба. Вот только за ними тщательно следили и часто их махинации с едой не проходили. Глава селения категорически отказывался помогать Лине и запретил это делать остальным.
— Ведьме и шлюхе, нет места среди нас. — Всё чаще и чаще говорил он. Но предпринимать решительные шаги пока не предпринимал, чего-то выжидал. Шаман всё никак не мог понять, кто стоит за травлей жены вождя. Но чувствовал умелую и продуманную игру. Если бы он точно не знал, что Хитрый Лис мёртв, подумал бы на него. Это его манера действовать исподтишка. Может его сын? Парень неглуп и мог затаить злобу за смерть отца. Вот только доказательств не было. Глава селения был близок с Хитрым Лисом и мог действовать по чьей-то указке? Одни вопросы, а ответов нет. Говорящий с Духами чувствовал, развязка близка, защитить Лину мог только Хорт, но он категорически отказался говорить о ней. Давая тем самым, тайным врагам, все козыри в руки. Шаман не раз просил Лину обратиться к Хорту за защитой лично.
— Это его ребенок, он должен защищать вас!
Но девушка отказывалась.
— Это только мой ребенок и ничей больше. Хорт отказался от нас. Я в его защите не нуждаюсь. — Упрямо твердила она.
Беда разразилась внезапно. На кухне пропал мешок с мукой. Не долго думая, глава обвинил во всём Лину. К концу весны муки почти не осталось, и потеря целого мешка была очень ощутимой утратой. Никто даже и не подумал, что хромой беременной женщине не под силу унести мешок весом равным её. Разъярённая толпа бросилась к дому Лины.
— Убить ведьму, убить ведьму! Воровке не место среди нас! Дайте ей плетей! — Кричала толпа. Дед Милан со всех ног бросился к дому Лины и сумел в последний момент принять удар на себя. Камни, интересно, откуда только взялись зимой, полетевшие в женщину пробили ему голову. Вот только толпу это не остановило. Почуяв кровь, они ещё с большим остервенением требовали смерти женщины.
— Сжечь ведьму! — Крикнул кто-то из толпы, и она тут же подхватила эту идею. Кто-то потащил хворост, к стенам избы, кто-то стал забивать единственное окно.
— Это чтобы ведьма не вылетела! — Смеялся мужик, забивая гвоздь в доску.
Подперли входную дверь толстой жердью.
— Огня, дайте огня! — Требовали люди. Принесли зажженный факел.
— Стойте, что вы делаете! Нельзя трогать, Посланную Богами! — Пытался вразумить людей шаман, но его никто не слушал. Говорящий с Духами понял, пробил его час. Очень редко шаманы использовали древнюю магию. Она забирала силы и могла убить того, кто её использовал. Но здесь и сейчас нужна была именно она. Ну и пусть он погибнет, зато женщина останется жить.
Закричав страшным голосом, он произнес:
— Я главный шаман племени, Говорящий с Духами, призываю древнюю магию! — Толпа вздрогнула и отшатнулась. — Каждый кто переступит через черту проведенную мной и причинит зло жене вождя Лине, умрёт от чёрной смерти!
— Черная смерть, черная смерть! — толпа в испуге шарахнулась от избы, повторяя слова шамана.