— Никогда прежде не знал я ни одной женщины, чьи слова на эту тему заставили бы меня поверить, будто она говорит правду, — сказал герцог. — Вы безропотно спали одна в вашей палатке, и вы мирно спали на тахте в доме имама.

Мимоза улыбнулась:

— Я совсем не помню ту ночь! Когда утром я поняла, что вы спали около меня, я почувствовала… смущение.

— Я обожаю вас, когда вы смущаетесь, — отметил герцог, — и я никогда не видел, чтобы кого-нибудь так украшал стыдливый румянец.

Мимоза покраснела и зарылась лицом в его плечо.

— Да, я только сейчас сообразил, что не спросил вас, кто была ваша мать. Я знаю теперь, что она была сестрой жены Клинта Тайсона. Я-то думал, его жена — американка.

— О нет? — ответила Мимоза. — Они с мамой приходятся дочерьми графу Кроумбфелду. Он намеревался выдать их замуж по своему усмотрению и никогда больше не разговаривал с ними после того, как они убежали с теми, кого полюбили.

Герцог посмотрел на нее и воскликнул:

— Кроумбфелд! Но я знаю нынешнего графа. Он в родстве, хоть и далеком, с моей матерью.

Теперь его родня придет в восхищение от его женитьбы на Мимозе, подумал герцог.

Ему самому было безразлично, кто она такая, раз он полюбил эту девушку.

Но многое становилось проще и для нее, и для будущего представления ко двору, если станет известно, что кровь Мимозы такая же голубая, как и у него.

Ом крепче обнял Мимозу, признаваясь себе, что ома оказалась совершенством во всем.

— Ну а если, — застенчиво проговорила она, — я покажусь вам совсем скучной в сравнении со всеми этими великолепными… искушенными женщинами, которых вы знали в Лондоне и Париже…

В голове герцога промелькнуло воспоминание о леди Сибил и Чаровнице.

Он знал — они не имели теперь никакого значения для него.

Скоро он даже не сможет вспомнить, как они выглядели.

Мимоза была совсем другая.

Она поймет, что его археологические изыскания являются важной частью его жизни, и захочет принимать в них участие.

Она украсит своим присутствием его большой дом в поместье и его дома в Лондоне и других частях Англии.