Но бывший советник не думал ругаться, а засмеялся, похлопав по плечу подростка.
— Не извиняйся, Чжонку. Ты же не виноват в том, что она красива, — сказал чиновник, — красотой и умом она пошла в мать. Приходите к нам сегодня вечером, господин капитан. Мы рады будем видеть вас в нашем доме.
Соджун смутился, еще раз посмотрел на зардевшиеся щеки Сонъи и пообещал прийти с визитом. Чжонку еще раз низко поклонился Пак Шиу и его дочери, и те, улыбаясь и кланяясь в ответ, ушли. Отец с сыном провожали их глазами, когда за их спиной раздалось недовольное кряхтение.
— Отец, простите меня, — тут же извинился Соджун, — я тут….
— Не общайся и не встречайся больше с этим человеком, — оборвал его оправдания министр Финансов.
— Отец…
— Дедушка!
— Пойдемте домой, жарко! — сказал, как отрезал, старик и пошел вперед, заложив руки за спину.
Дома Соджун попросил отца объяснить, почему с бывшим советником не стоит «водить дружбу». Старик долго отнекивался и отмалчивался, даже не глядя на сына, недовольно поджав губы. Соджун, устав разговаривать со стеной, а именно на это натыкались все его вопросы, решил оставить отца одного. Он уже развернулся уйти, как отец бросил ему в спину:
— Не смей ходить к ним на ужин! И не таскай с собой Чжонку!
Соджун разозлился.
— Отец! Вы не объясняете причин вашего поведения и не говорите ничего вразумительного! Я ваш сын и всегда беспрекословно вам подчинялся. Вы сами когда-то с почтением относились к чиновнику Пак Шиу, посещали его дом с визитом. Теперь же вы запрещаете нам с Чжонку отдать дань почтения…
— Ты что совсем не понимаешь, о чем речь? — перебил отец, ударив ладонью по столу так, что книги слетели с него. — Он бывший советник короля Сечжона! Верный ему человек! А сейчас на троне кто?
— Отец, не думаете же вы, что он может что-то замышлять против внука своего короля? — снисходительно произнес сын.
— Глупец! — подвел итог отец и махнул рукой. — Ступай! Как бы тебе не пожалеть потом об этом!
Но Соджун сдержал данное обещание и пришел с Чжонку на ужин к бывшему советнику. Их ждал радушный прием всего большого семейства. Оба старших сына жили здесь же. Несмотря на то, что им было уже по двадцать шесть лет, ни один из них еще не был женат. Именно сейчас бывший советник вел переговоры с двумя семьями с целью заключить браки. Близнецы смущенно улыбались, хотя как выяснилось, оба были осведомлены о прекрасных боевых навыках Соджуна и долго восхваляли его. Соджун лишь, улыбаясь, кивал и отвечал, что слухи врут, правда, тут же добавлял, что вполовину. Младшему сыну советника было всего восемь лет, его быстро сморил сон, и раб отнес мальчика в комнату. Сонъи практически не поднимала глаз.
Елень и сейчас открыто смотрела, не отводя взгляда. Улыбалась, глядя на своих домочадцев. Она действительно обрадовалась, увидев Соджуна с сыном. Отметила сходство сына с отцом, спрашивала, о чем обычно спрашивают в таких случаях: о службе, о доме, о здоровье отца. А когда, после ужина, слуги накрыли стол в чайном домике, он впервые услышал песни на диковинном, но таком понятном языке. Советник улыбался и кивал головой. Мать с дочерью пели на два голоса. И такая зачарованная красота была в этой песне, что у Соджуна невыносимо сладко стонало сердце! Он даже прикрыл глаза, чтоб лучше раствориться в этих чистых голосах…
Потом Сонъи спросила дозволения показать любимого жеребца Чжонку, и они убежали в конюшню.
— Она так же красива, как и мать в ее возрасте, — проговорил вслед детям Соджун.