– Нет, – сдавленно произнесла Лида. – Я не знаю, что делать.

– Ну погоди, – неожиданно тепло заговорила та. – Он еще явится, увидишь, и ему придется объясняться. Вы точно не ссорились? – И тут же ответила сама себе: – Да что я говорю, вы такая милая пара, я сразу подумала, что мне повезло с жильцами. Пойдем ко мне, ты же извелась одна.

И Лида пошла, хотя еще минуту назад она хотела, чтобы ее оставили в покое.

Она еще ни разу не заглядывала в комнату к хозяйке, и все, что знала об этом помещении, – это то, что там всегда очень тихо. Причину этой тишины она поняла немедленно. Здесь не оказалось ни телевизора, ни радиоприемника, ни проигрывателя. Никаких источников звуков, исключая саму Веру Сергеевну. Та указала девушке на кресло, обитое потертым синим плюшем:

– Садись и рассказывай.

– Но мне нечего рассказывать…

– Мужчина ни с того ни с сего не уходит, – отрезала та, отворачиваясь к приземистому буфету красного дерева и чем-то позвякивая в его глубине. – Хотя… Бывает и такое.

Она обернулась, и у нее в руках оказалось то, что Лида ожидала и боялась увидеть – бутылка армянского коньяка и две рюмки. Девушка протестующе подняла руку, но тут же ее опустила. Рюмка была чуть не насильно вложена ей в пальцы со словами:

– Выпей, одна капля тебе не повредит.

Сама хозяйка выпила, не присаживаясь, быстро налив себе полрюмки и проглотив янтарную жидкость с угрюмым, сосредоточенным лицом – будто пила лекарство. Она запила коньяк минеральной водой, прямо из бутылки, закурила и только после этих манипуляций опустилась на диван, тихонько вздохнувший под тяжестью ее тела.

– Если вы не ссорились, ему незачем было уходить, – авторитетно заявила она.

– Мы не ссорились. Я боюсь, что ему на меня наговорили, и он…

Лида осеклась. Она и так сказала больше, чем хотела. Все квартирные хозяйки, с которыми ей довелось познакомиться, почему-то требовали от нее откровенных признаний – как будто им было недостаточно квартирной платы. Лида, как могла, избегала этих задушевных бесед, ведь ее жизнь и без того протекала у всех на виду. Но Вера Сергеевна неожиданно покачала головой, как будто уже получила ответ на свой вопрос:

– Так и бывает, мужчины часто слушают не тех, кого надо. Но ты же перед ним ни в чем не виновата?

Лида покачала головой.

– Я бы очень удивилась, если бы ты его обманывала, – продолжала та. – У тебя слишком невинные глаза. Хотя… Такие глаза еще ничего не значат. – Молниеносно налив и выпив очередную порцию, она заключила: – Ты в него влюблена, хотя и говоришь, что вы прожили вместе уже четыре года. Это сразу видно – влюблена, как в первые дни. А он в тебя. Иначе бы я не стала беспокоиться!

– Его не было на работе, он не предупредил никого, что не придет… – в отчаянии повторяла Лида. – Но самое главное – он не звонит мне…

Она не собиралась рассказывать о сомнительном видении Светы в ночном клубе, так как для этого пришлось бы слишком многое объяснять. Да хозяйка и не требовала никаких подробностей. Она задумчиво пускала струйки дыма, поправляла на груди расходящийся халат и, казалось, думала о чем-то своем. Потом, вдруг опомнившись, налила себе в третий раз и, поколебавшись, медленно осушила рюмку. Лида не заметила, чтобы ее состояние очень изменилось – та выглядела не более пьяной, чем в тот момент, когда заглянула к ней в комнату. Разве что речь стала более размеренной, а взгляд – неподвижным.

– Где он прописан, твой муж? – Она несколько иронично произнесла последнее слово. – Где-то на юге, как я поняла?

– В Ростове-на-Дону.