— Взрослые такие странные, да, Егор Данилович? — рыжеволосая кудрявая малышка старательно набирает в детскую ложечку кашицу и сует ее мне прямо в рот. И ни фига ведь не отвернешься, в этом плотном приспособлении, которые взрослые называют детским стульчиком.

— Ага. — Деваться некуда. Приходится открывать рот.

— Вот и я говорю. Почему-то думают, что мы ничего не понимаем в этой жизни. А мы ее лучше их понимаем, да? — она улыбается и подмигивает мне.

— Да-да. — Ответная улыбка невольно расцветает на моем лице.

— Вот солнышко есть, и это хорошо. И дождик тоже хорошо. А вкусная кашка — совсем отлично. Да?

— Неть! — Может, хватит? Уже три ложки проглочено.

— Ты тут не прав, братик. Я бы такую кашку сама ела бы. А ты вредничаешь. А мама — это хорошо?

— Ама! — Какой странный вопрос! Мама — это самое хорошее, что есть в этой жизни.

— Вот и молодец. И папа — это тоже хорошо, да?

— Апа! — А с таким папой ничего не страшно. И очень-очень весело всегда.

— Они у нас добрые очень. Даже ругаются по-доброму, не так, как родители других детей из садика. Слышала вон давеча, папа поздно пришел, а ему мама такая: «Господин мой Гро-о-о-мов, и где это вы так устали, друг мой разлюбезный, что аж лыка, бедный, не вяжете?» А он ей в ответ так неразборчиво, но я все равно поняла: «Люлечка, только не на диван. Что угодно завтра со мной делай, но спать я буду только рядом. Мне больше нигде не спится, только с моей тепленькой лусаркой. А на диване мне без тебя холодно». Тоже мне придумал, лусарка. А мама не лусарка никакая, а спать с ней и нам нравится, она такие песенки поет здоровские, правда?

— Аха. — Только не лусарка, а русалка. Такая красивая морская принцесса с огненно-рыжими волосами и чарующим голосом, под который так здорово засыпать и просыпаться.

— Вот и молодец, ты глотай давай, не выплевывай, а то мне убирать за тобой потом, а я еще порисовать хочу.

— Аму?

— И маму, и папу, и нас с тобой. И домик, где живут дедушка и бабушка. И другие дедушка и бабушка в гости приезжают — всех нарисую. И даже дедушку Витю, который бывает редко, но я его тоже люблю, он такие истории рассказывает интересные, про папу особенно, когда тот маленький был, как мы с тобой. Хорошие истории. Добрые. И это тоже хорошо. Ой! Мама проснулась, а мы с тобой молодцы, уже и кашу поели.

— Доча, ты что тут делаешь? — самая красивая в мире женщина заходит в кухню и с недоумением оглядывает царящий тут разгром.

— Мам, а я братика накормила, смотри, он все съел!

Да тут попробуй не съесть. Еще расстроится. А женщин расстраивать нельзя. Так папа все время говорит. И он прав. Наших женщин расстраивать запрещается. Всем.

— Господи божечки, хозяюшка ты моя золотая! Ты чем его накормила?

— А я ему кашку сварила, как меня бабушка Валя научила, на козкином молочке. А то он проснулся, а ты спишь, вот я и решила, что тебе отдыхать надо, а мы сами управились. Ой, там что, папа приехал? Ур-р-ра! Папа приехал!