— Проклятье, — проговорил я, бросив взгляд на циферблат наручных часов. — Я не могу поверить, что сейчас уже столько времени. Мне очень жаль, Лила.

— Не стоит волноваться, — проговорила она, ослепительно улыбаясь. Затем моя секретарша слегка потянулась всем телом, выгибая спину в соблазнительной манере и выставляя свою упругую грудь в обтягивающей белой блузке с вырезом. Впервые я заметил, что Лила, оказывается, было достаточно сексуальной женщиной.

Я не уверен, что она всегда одевалась таким образом. Я имею в виду… несомненно, она всегда была симпатичной женщиной с волосами цвета темного шоколада и янтарно-золотистыми глазами. Когда я нанял ее на работу десять месяцев назад, она не одевалась таким образом, в большинстве своем она отдавала предпочтение темным костюмам строгого покроя и блузкам, застегнутым на все пуговицы. Прическа, которую она делала, была проста — обычно это был аккуратный, туго стянутый резинкой пучок, и как неотъемлемая часть, что дополняла ее образ — очки. Опять же, Лила довольно-таки симпатичная женщина... и строгие деловые костюмы, не могли отнять у нее этого, и ко всему этому у нее за плечами было обучение в лиге плюща, также она была очень усердным работником и обладала блестящими рекомендациями. И мне было абсолютно плевать на ее внешний вид, но в данный момент, сидя здесь, напротив нее, я с большим удивлением осознал, настолько поменялись вещи.

Когда она начала носить более сексуальную одежду на работу.

Распускать волосы.

Не надевать очки.

Называть меня «Зак».

Проводить поздние вечера на работе вместе со мной.

Когда она стала тем человеком, кого мне приходилось просить набрать мою жену и перенести встречу или назначить ее чуть раньше.

Бл*дь... этого просто не может быть.

Невозможно... ни за что. Я даже не задумывался об этом.

Я поднялся на ноги и быстро собрал свой рабочий портфель, обращаясь к Лиле, самым что ни на есть, рабочим тоном, лишенным всяких эмоций:

— Мисс Хендрик... я прослежу, чтобы вы получили доплату за сверхурочные часы работы.

Она посмотрела на меня с болью во взгляде, когда я говорил это будучи настолько утомленным, чтобы вступать в дальнейшие рассуждения.

— Но Зак… это не обязательно...

— Нет, я настаиваю, — заявил я безапелляционным голосом, затем как можно быстрее постарался убраться оттуда.

Теперь, когда я стою перед входом в нашу спальню, где я делю супружеское ложе с Мойрой, внезапно я ощущаю себя очень изможденным. Сегодня я получил недвусмысленный намек, что Лила влюбилась в меня или пытается изо всех сил, чтобы я обратил на нее внимание, и при нормальном развитии событий, я бы без сомнения выложил все в подробностях Мойре и попросил бы ее посоветовать, что мне делать. Но в данный момент, я явственно ощущаю, что за последние пару месяцев между нами выросла пропасть, и я знаю без сомнения, что не могу откровенно разговаривать с ней о Лиле, потому что она и так зла на меня.

Расправляя плечи, я делаю глубокий вдох и поворачиваю ручку двери. Я отворяю дверь, ожидая, что Мойра жестоко накинется на меня, но вместо это, я нахожу, что она спит. Мойра одета в одну из моих футболок — это ее привычный выбор одежды для сна, выражение на ее лице умиротворенное и расслабленное. Она даже оставила включенным светильник, и в той же степени, насколько ее забота согревает меня, с другой стороны это заставляет меня чувствовать себя, как последнее дерьмо за то, что я крадучись пробираюсь в 22:30 вечера в нашу комнату.

Опуская на стул около двери свой портфель, я бесшумно прохожу по ковру к нашему шкафу, быстро скидываю с себя одежду, оставаясь только в боксерах, затем направляюсь в ванную и чищу там зубы. Когда я ложусь в кровать, я поворачиваюсь к Мойре и просто наблюдаю за тем, как она спит.

Несмотря на то, что в данный момент между нами все плохо, несмотря на то, как мы можем злиться друг на друга, меня никогда не перестает поражать, насколько мое сердце трепещет от чувства наполненности и целостности, в тот момент, когда я просто смотрю на нее. И мне не кажется обыденным то, какие чувства мы испытываем к друг другу; по крайней мере, я сужу так, потому что могу наблюдать, как общаются и ведут себя другие пары. Мойру и меня связывает нечто более глубокое и прочное. Именно это спасло меня, когда я прибыл к ней необузданным дикарем с ограниченным взглядом на мир. Она стойко пережила момент нашего расставания, когда я оставил ее, несмотря на то, каким бы это не казалось неправильным, и она никогда не сдавалась, приехав за мной даже на другую часть света, в заросли тропических лесов Амазонии.