— А ты, как Халапеньо. Распиарена, жуть, а толку — ноль!

— О-о, — Роня язвительно всплеснула руками. — Ну а в квартире вашей, видимо, Каролина Риппер?!

Егор снова осталбенел. Девчонка не случайно брякнула про мороженку, она продолжала игру. Сама! Сознательно! Отдавая себе полный отчёт!

— Уж поверь! — прорычал он.

— Что ж вы тут делаете с Халапеньо? А?

— Вырубай! Свою! Говно-музыку!

— Харе! ВОРОВАТЬ! МОЙ! ИНТЕРНЕТ! — взвизгнула она и оказалась прямо вот в миллиметре от Егора Ивановича.

Буквально носом упиралась в его грудь, и от тяжёлого дыхания, совсем потеряла голову, потому что лёгкие просто разъедало от его запаха.

И только в эту секунду пришло в голову, на кого она орёт, кто пред ней стоит полуголый.

И совершенно точно… не трахался он только что ни с кем.

Из квартиры ничей любопытный нос не торчал, а вот стоны… продолжались.

Егор пялился на тонкий нос, на рыжую макушку и огромные переполненные откровенным восторгом глаза. Роня была счастлива от того, что только что поняла и скрыть это было уже никак не возможно.

И Егор отчётливо осознавал, что проиграл ей один балл.

— Пищевые метафоры — мои, — глухо произнёс он, а потом… посмотрел на собственные руки.

А потом понял, что вообще-то Роня уже и не очень-то рада, и глаза её в одну секунду перестали излучать счастье.

И если смотреть со стороны… Кулак Егора просто напросто врезался в стену над головой Рони, а она оказалась снова прижата спиной к стене, она оказалась снова какой-то загнанной мышкой, которая уже жалела, что подала голос.