– Можешь говорить мне все, что пожелаешь, – ответила она.

– Помни, Мэгс… – Дядя Маркус глянул на меня в зеркало заднего вида. – У тебя будет психотерапевт. Можешь быть с ней абсолютно откровенной.

Мы въехали в трейлерный парк, и я пригнулась, когда дядя Маркус остановился перед сдвоенным трейлером Уэстонов цвета поблекшего золота.

– Я останусь с Мэгс, – решил дядя Маркус.

– Я на минуту, – сказала ма, выходя из машины.

Дядя Маркус с улыбкой обернулся ко мне:

– Все будет хорошо.

Его каштановые волосы были пострижены очень коротко. Короче, чем раньше… и эти удивительно синие глаза, которые я любила всю жизнь. Он – один из лучших людей на свете. Я верила, что он всегда будет на моей стороне. Что бы ни случилось. Что бы я ни выкинула.

При этой мысли в глазах защипало.

Я прикусила губу:

– Надеюсь, что так.

– Вот он идет.

Я выпрямилась и увидела, как брат сбегает по ступенькам маленького крыльца трейлера и мчится по песку. Он открыл заднюю дверь и бросился ко мне. Я, смеясь, поймала его.

– Тебя освободили! – закричал он.

– Да, медвежонок панда! – сказала я.

Он казался таким взрослым!

Я откинула с его лба густые волосы.

– Теперь ты от меня не отделаешься!

Ма села в машину, на этот раз впереди.

– С Сарой все в порядке? – спросил дядя Маркус.