Ольга Обская

Любимая, останься 

Глава 1. Не помнишь даже этого?

Колокола вызванивали нереально красивую мелодию. Чуть тревожную, глубокую, таинственную. Именно эти звуки и привели Марту в чувство. Заставили сознание включиться. Она сделала глубокий вдох и медленно открыла глаза. Над головой черной бездной раскинулось ночное небо. Странно. Почему Марта не дома? Память молчала.

Марта принялась пристально вглядываться в мерцающую россыпь звезд, как будто именно там, в вышине, кроется ответ на ее вопрос. Но звезды слегка подрагивали, не давая сконцентрировать внимание. Прошло несколько секунд, прежде чем Марта поняла, что это не звезды дрожат, это она сама покачивается, потому что лежит на каком-то движущемся транспортном средстве. Причем дико допотопном – на конной тяге, о чем свидетельствовал топот копыт. Видимо, Марта путешествует на телеге или в открытой повозке.

Что происходит?

Колокола снова запели, но их величественное звучание не давало ни единой подсказки. Никогда раньше Марта ничего подобного не слышала. В безрезультатной попытке выстроить мысли в логическую цепочку прошло еще какое-то время и тут повозка резко остановилась. Над самым ухом раздался неприятный каркающий голос:

– Очнулась? Вот и хорошо. Поднимайся.

Марту не очень-то вежливо обхватили за плечи, слегка встряхнули и потянули, побуждая принять сидячее положение. Далось ей это нелегко. Все тело ломило, будто она длительное время провела в одной позе. Да что, в конце концов, происходит? Почему она ничего не помнит? Кто этот мужчина в длинном темном плаще? Лица его разглядеть не получалось – оно было скрыто глубоким плотным капюшоном. Угрюмый, грубый, он выглядел словно злодей из детской сказки, за что мысленно Марта и окрестила его Бабаем.

За спиной мужчины она разглядела каменную серую стену. Подняла взгляд выше, чтобы изучить постройку. Похоже на храм. Длинные узкие мозаичные окна, под крышей – колокольня, откуда и раздавался наполненный тягучей таинственностью звон.

Бабай склонился к свисающим с повозки ногам Марты. И только тут она заметила, во что обута. Жуткие грубые сандалии – пара переплетенных полосок кожи приделанных к деревянной подошве. Какой-то китайский ширпотреб? И, вообще, что за странная одежда на ней? Тяжелая темная юбка почти до щиколоток и тесная неудобная блуза из плотной ткани, сковывающая движения. Откуда все это? Одежда явно не ее. Марта предпочитала джинсы и брючные костюмы.

Какое-то время она не понимала, что делает мужчина. Пока, приглядевшись, не обнаружила, что на обеих ее щиколотках надеты тонкие эластичные браслеты, один из которых и пытается снять Бабай. Как только ему это удалось, Марта ощутила облегчение. Даже скованность в теле сделалась не такой заметной. Будто этот дурацкий браслет как раз и был виновником неприятных ощущений.

Она наивно полагала, что Бабай избавит ее и от второго браслета. Но он и не подумал. Вместо этого грубовато столкнул с повозки:

– Идти можешь?

Марта ощутила под ногами твердую поверхность и покачнулась. Тело пока оставалось не слишком послушным, но все же у нее получилось сохранить равновесие. Она сделала шаг, потом еще один. Да, идти она может. Но куда ей идти?

Бабай ухватил ее за локоть и повел к входу в храм. У Марты не было сил сопротивляться. Да и смысла она не видела. Храм, насколько она успела заметить, обнесен высоким каменным забором, а за забором виднелся только лес. Поэтому создавалось впечатление, что внутри все же безопасней, чем снаружи.

Тяжелая кованая дверь отворилась сама. Провожатый потянул Марту за собой. Она еле поспевала. Взгляд блуждал по безликим стенам узких коридоров. А где же фрески, изваяния? Где величественные залы? Если это и храм, то, видимо, служебная его часть.

«Экскурсия» длилась совсем недолго. Вскоре Марту завели в небольшую темную комнатушку. Источником света здесь служила необычной каплеобразной формы тусклая лампа, которая стояла на деревянном столе. За столом никого не было. Но Марта ощутила, что в дальнем плохо освещенном углу комнаты кто-то есть. Впервые, с того момента, как очнулась, она испытала страх. Нет, не леденящий, от которого по спине струится пот – наоборот, легкий, едва ощутимый. И это было странно. Разве не должна была Марта уже давным-давно начать паниковать? Она не знает, где она, что с ней происходит, кто этот человек, который привел сюда. Она должна если не биться в истерике, то хотя бы бить тревогу, однако проявляет странное спокойствие, почти безразличие. Может, ее чем-то опоили?

– Ваша Светлость, – провожатый обратился в темноту дальнего угла, – это она.