Ну и что мы имеем? Каждый вечер я ложусь спать и каждое утро встаю. Это происходит — факт. Всё остальное — догадки. А в итоге — ничегошеньки!
Расскажу, как я продвигался в этом направлении. Сны я никогда в целом не запоминал, а то, что я помнил, — это были чёрно-белые хаотические галюники, живущие своей жизнью и чаще всего не имевшие ко мне никакого отношения, как это понимал я. Но в какой-то момент, прочитав у Кастанеды об этом, я начал практиковать контролируемые сновидения. Получилось лихо — я тут же нашёл во сне свои руки, вовремя вспоминал, что сплю, стал фиксировать сцены сновидения, чтобы они не менялись хаотично. Через какое-то время вышел из тела, глядя на себя спящего. В другой раз в сновидении занялся какой-то деятельностью с некими личностями, которые при пробуждении я не мог вспомнить, и чувствовал себя как после разгрузки вагона. Потом дошло до того, что я в сновидениях выполнял какие-то упражнения по восприятию в повседневном мире, осознавая, что сплю, и даже помнил о том, чем занимаются родные в квартире в это время!
Пробуждение происходит примерно так: просыпаюсь после бурного «рабочего» сна, помня всё, чем занимался, находясь между сном и бодрствованием. И вот постепенно ко мне возвращается повседневное осознание, и, как только мой ум окидывает взглядом то, чем я занимался в сновидении, его начинает охватывать сильное умственное возбуждение. «Ну ничего себе!» — кричит мой разум и… в следующий момент забывает всё, что ещё секунду назад помнил до мельчайших подробностей, кроме, собственно, этого «ничего себе».
Однажды я, не позволил себе перевозбудиться в момент перехода, и мне удалось оставить немного воспоминаний о том, чем я конкретно занимался во время сновидения. После пробуждения я сформулировал и даже записал, чтобы не забыть: Отработка некоторых аспектов восприятия в материальном мире. Я запомнил себя за таким занятием: беру в руки эмоцию (она вполне там материальна), с которой у меня проблемы по жизни, что-то я с ней делаю, как-то видоизменяю, вставляю куда-то в себя и проигрываю в сознании сюжет, при котором она включается. Оцениваю результат, он меня не устраивает, достаю, манипулирую, вставляю, прокатываю — уже лучше! Делаю вывод, что в материальном мире уже не будет проблем при использовании этой эмоции. Там, во сне это дело обыденное, рутинное, я прекрасно разбираюсь, как работает не только физиология моего организма, но и психология ума, ментальность, эмоции. Там знаю всё, как Бог, но проснулся — и снова идиот.
Да, о чём это я? О том, как круто я практиковал сновидения? Да нет, конечно. Всё это в один прекрасный момент закончилось, как только я попросил вызванных мною же теневых существ покинуть мою жизнь. Всё как отрезало, и осознанные сновидения стали происходить редко. Хорошо, конечно, иметь осознанные сновидения, но не ценой вовлечения в свою жизнь всякой инфернальной жути.
Но вот однажды понимание практичности сновидений свалилось на меня (по ощущениям) свинцовым слитком по голове, что, собственно, и было характерно для ответа на запрос-намерение, с которым я давно носился. Сновидения — это отражение состояния духа, эволюционного уровня развития личности на данный момент. Человек может сколько угодно обманывать себя и других, что он такой, а не сякой, но сновидения постоянно отражают реальную картину. Это как лакмусовая бумажка для отображения кислотно-щелочного баланса души. Причём сюжеты сцен сновидений могут быть какими угодно, но полезны и практичны здесь только переживания человека и то, как он реагирует на созданную текущим сновидением ситуацию. Если человек крадёт во сне, то просыпаясь, он опровергнет для себя этот постыдный поступок: мол, что только не приснится! Но будьте уверены, что при подходящих обстоятельствах он именно так и сделает. Таково на данный момент его состояние духа.
Для ума человека, управляемого сознанием лярвы, практичность понимания сновидений будет нулевой, а разгадывание по соннику — отдушиной, чтобы не переживать стыд от открывающейся каждую ночь истины о себе. Для человека, который ищет выход в Мир Высший посредством отказа от пристрастий, гордыни и разврата, то есть отказа от материальности лярвы, такое толкование сновидений становится очень неплохим подспорьем, потому что, наблюдая за снами, можно стратегически намечать план мероприятий — что в данный момент нужно отработать.
Но это общие сведения. Приведу примеры.
С юности я страдал некоммуникабельностью. При разговоре начинал блеять, волноваться, истекать холодным потом с едким запахом. Панически боялся морального давления. Любая опасность, воспроизведённая в сновидении, сковывала мои движения, всё двигалось вокруг быстро, а я застревал, как в желатине. Автомат, камень, палка, оказывающиеся у меня в руках, рассыпались песком, а когда я пытался убежать, то мои ноги отказывались передвигаться (для многих знакомая ситуация, да?). Или вообще универсальная страшилка: на меня катится огромный валун, а я не могу сделать ни шага в сторону.
Долгое время я сражался со своей слабостью, предпринимал разные способы по жизни и в какой-то момент мне снится такой сон. Какой-то бандит вылезает из КамАЗа и начинает меня давить морально. Я начинаю злиться и даю отпор. Причём моя палка не ломается, мои пули, летящие из отобранного автомата, делают настоящие дырки, а я со злостью добиваю нападавшего, размазывая мозги по асфальту.
Просыпаюсь, и у меня две мысли: во мне произошёл переломный момент, я больше не боюсь панически психологического давления! Вторая мысль, но чуть позже: я настолько сильно и долго противостоял этой слабости, что меня вынесло на противоположную сторону. Если я раньше всегда был жертвой, то теперь есть риск стать преследующим, потому как уже ощутил опьяняющую страсть превосходства. Практический вывод: уже таки пора открыть бутылочку шампанского и поздравить себя с тем, что я больше не чмо, а альфа-самец!..
Шутка.
Итак, вывод: я перешёл на следующий «уровень», но теперь необходимо срочно предпринять шаги для уравновешивания этого новоприобретённого качества, чтобы не впасть в другую опасную крайность. Но всё равно — ура!
Моей дочери было 16 лет. Едем с ней к бабушке в деревню. Она всё трещит о своём мальчике Саше, ни о чём другом думать не может. Я ей говорю:
— Слушай, вы с ним уже расходились, сходились десять раз, ты уже который раз зарекалась, что всё, расстались окончательно… Но ты без конца говоришь только о нём. У тебя залипли на нём мозги, меня это уже утомляет, не хочу больше о нём слышать. Ты определись: или ты с ним расстаёшься, или остаёшься, но не давай бестолковых зароков…
— Но я ничего не могу с этим сделать, я всё время о нём думаю… — И тут она переключается на другую тему: — Слушай, мне сон какой-то дурацкий приснился: я курица и всю ночь гоняюсь за петухом, таким маленьким и белым, а он — от меня. Что за чушь? Вот ты как-то умеешь сны растолковывать. Разгадай, что бы это значило?
— Да откуда я знаю… — отвечаю. — Представления не имею, что бы это значило.
Начинаю вспоминать, как я это обычно делаю и говорю:
— Попробуй сама. Надо, во-первых, отпустить себя и подумать об этом отстранённо, стремясь к прямому пониманию. А когда всякая белиберда полезет в голову, то надо отстраниться снова и устремиться к ещё более прямому пониманию.
Она расслабляется, закрывает глаза, я тоже напускаю на себя вакуум, держа образ курицы, бегающей за петушком… и через 15 секунд меня осеняет! Поворачиваю голову, а она тоже смотрит на меня вдруг округлившимися глазами, и у неё вырывается: