Пациентка на минутку задумалась, а потом, кивнув, быстро собрала вещи и покинула помещение. На этом консультация была завершена.

В случае легкой меланхолии Юнхи обычно хватало пары-тройки сеансов, нескольких дней, чтобы в конце концов вернуть человека к нормальному состоянию.

— Уф! Ну, что же, на этом и закончатся сегодняшние утренние консультации?

Сидевшие тихо в уголке медсестры-практикантки после завершения сеанса сияли от восторга.

— Потрясающе, доктор!

Вообще, стороннему человеку могло бы показаться, что нет ничего проще, чем болтать о жизни с готовым внимать каждой твоей фразе пациентом. Однако это совсем не так. Для того, чтобы поменять состояние пациента несколькими фразами, даже самому высокоуровневому специалисту приходится проделывать колоссальную подготовительную работу.

Чха Юнхи надула губки:

— Не стоит так восхищаться. На самом деле это не мои слова, так говорил один из моих бывших пациентов.

— Правда? А чем он занимался?

— Он был писателем.

— Что? И такое сказал писатель?

— Конечно, писатели ведь — тоже люди. Он тогда приходил ко мне по причине боязни смерти в одиночестве. Еще его угнетало то, что из-за облезшего в кастрюле покрытия приходилось раз за разом отскребывать от стенок подгоревшую кашу!

— …

— Ну, и как финал, там были симптомы ухода от реальности. Он говорил, что ему надоело все время есть в одиночестве, поэтому по несколько раз за день питался в первых попавшихся забегаловках, где и подпортил себе желудок. Оттуда же и пошла его страсть собирать купоны «китайской кухни», «ресторанчика отварной свинины» и «жареной курицы».

— Так собирать купоны — это ж классно! Можно бесплатно покушать.

— Если б вы увидели ту многометровую, сделанную из тридцати видов купонов башню, то так бы не говорили. Кроме того, в самые худшие периоды, если верить его словам, он не выходил из дому на протяжении шести месяцев! Все это время он только писал и писал.

— …

Медсестры потеряли дар речи. Потому что в совокупности все эти симптомы говорили о том, что такого человека нормальным назвать нельзя.

— Ну, это же тяжелое заболевание. Даже и не верится, что такой больной писатель мог так ясно говорить о жизни и ценности бытия.

— Возрастом он не сильно отличался от сегодняшней пациентки. Да и, к тому же, нам не известно, как долго продлится наша жизнь. Может, всего десять или двадцать лет. Вот и он не знал, сколько еще успеет написать историй, но мечтал, чтобы их в итоге было как можно больше, пусть даже всего на одну строчку…