Она, немного помявшись, все же признала:

– Родион всех своих временных подружек в этот домик приглашает. Или грибы пособирать, или на лыжах покататься. В зависимости от времени года.

– Вот ведь змей! – у меня даже кровь вскипела. – Да ничего подобного он мне не предлагал! Я бы его…

Мама широко усмехнулась.

– Не волнуйся, Маша, это все поняли. Это он зря сказал, мы же не дураки. Он тебе не понравился?

В принципе, до его провокационных слов я к нему относилась более-менее спокойно, как к любому избалованному богатенькому мальчику, но теперь он мне активно не нравился. Ишь ты, скомпрометировать он меня решил! Интересно, для чего?

– Кому он вообще может нравиться? Непорядочный и зазнаистый.

– Ну, он видный такой…

– Ага, весь из себя. Фанфарон! – меня просто распирало от злости.

Зазвонил мамин телефон. Она посмотрела на дисплей.

– Наташа! – и подняла вверх указательный палец, призывая меня к молчанию. Говорила главным образом Наталья Ивановна, весьма экспрессивно, в своем бойком стиле, мама лишь вставляла редкие междометия. Закончив разговор, потрепала меня по голове, как малого дитенка.

– Вот все и выяснилось. Никуда Родион тебя не приглашал, потому что по тебе сразу было видно, что ты ужасно правильная и скучная. А брякнул это от зависти. Потому что у тебя явно кто-то есть. Это так?

Я не поняла, к чему относился этот вопрос. Но мама упорно ждала, вопросительно глядя на меня, и я хмуро ответила:

– «Да» по всем пунктам.

И ушла в свою комнату.

Настроение тут же скакнуло. Из удивленно-оскорбленного превратилось в тоскливо-плаксивое. Вот можно ли сказать, что Красовский у меня есть? Или даже что был? Вот сидит он внутри, как заноза, и никак от него не избавиться.