— О, это очень удивительное явление, — впервые кто-то внимал Беатрис с неподдельным интересом, и это чувство ей очень понравилось. — Оно называется — вивоингикцизм и означает наделение чего-то жизнью. В нашем мире большую роль играет то, во что верят пони. Когда были созданы звезды, кто-то придумал объединить их в созвездия и дал им имена. Множество пони представляли себе за названиями созвездий реальных существ и животных, и все эти мысли, объединившись, постепенно наделили созвездия жизнью. Самые известные — Большая медведица, Малая медведица, Лебедь, Рак, Скорпион — ожили настолько, что смогли покинуть свое положение в небе и спустится на землю.

— А звездная пыль?

— Она постоянно падает с их тел подобно тому, как выпадают волоски с наших шкур. Это субстанция наделена особыми волшебными свойствами. Дело не только в фантастической расцветке фейерверков. Пони, смотрящие на звездный салют, ненадолго забывают обо всех обидах и огорчениях, и с легкой душой могут наслаждаться зрелищем. Никогда не забуду свой первый салют...

Тут единорожка очнулась от приятных воспоминаний и поинтересовалась:

— Кстати, а Вам зачем она понадобилась?

— Ну... — протянул Фаций. — Она стоит кучу рыжиков. Ага, вот. А нам как раз нужна куча рыжиков.

— Понятно, — студентка презрительно фыркнула. — Я, конечно же, иду на это не ради денег.

— А зачем?

Беатрис помолчала, пытаясь решить, можно ли довериться этим пони, с которыми она познакомилась совсем недавно. Им предстояло пережить невероятное приключение и столкнуться с пугающе невообразимыми опасностями, и синяя единорожка внезапно почувствовала, что эта троица уже стала ей ближе всех знакомых, с кем она общалась до этого. Не то, чтобы она стала считать их друзьями, но даже самым замкнутым пони хочется иногда поделиться своим внутренним миром. Наконец, она заговорила: «Что Вы знаете об искусстве иллюзии?» Вопрос был риторическим, не дожидаясь ответа, она продолжила: «То, что сейчас твориться, я не могу назвать никак иначе, как упадок. Вот, смотрите», — студентка указала на красное яблоко. Его цвет стал плавно меняться и, пройдя всю световую гамму радуги, вернулся к первоначальному. «Что скажите?» — этот вопрос уже требовал ответа. «Ну... прикольненько», — осторожно выразилась Дитзи. «Ха! „Прикольненько!“ — вот, что отвечает на это обыватель», — Беатрис торжествующе воздела копыто. «А это было, между прочим, третье преобразование Де Бройля, один из сложнейших трюков, который повторит далеко не каждый студент с моего курса! Попробуйте натянуть иллюзию на реальный предмет, сохранив каждую деталь текстуры, так чтобы зритель не заметил подмены. Но обывателю плевать на Де Бройля вместе со всеми его двенадцатью преобразованиями. В результате на выступления ходит горстка критиков-снобов, а другие пони предпочитают ходить в театр и на диафильмы. Дошло до того, что иллюзии теперь считаются чем-то скучным и неинтересным», — единорожка взволнованно привстала, а спутники с удивлением слушали эмоциональную речь когда-то высокомерной кобылки. «Я буду показывать взрывы, блестящие огни, призрачных драконов и распускающиеся цветы. С такой программой, естественно, на главную сцену меня никогда не пустят, но я туда и не рвусь. Я буду ездить по поселкам и деревням и показывать, какими на самом деле могут быть иллюзии!» «А при чем здесь звездная пыль?» — уточнил Карви. «Ах, да. Перед выступлением я буду запускать фейерверки. Они будут настраивать зрителей на более полное восприятие представления. Они все будут смотреть и восхищаться!» Взгляд Беатрис устремился в неведомые дали, туда, где живут мечты, и уже почти шепотом она добавила: «Восхищаться мной — Беатрис Чудесной и Великолепной!» Вернувшись из мира мечты, она добавила: «Со сценическим псевдонимом я еще не определилась. Возможно, я буду Беатрис Великой и Чудесной, или Беатрис Великолепной и Могучей...»

Излив свою душу, единорожка снова стала невозмутимо-надменной, размышляя, не слишком ли сильно она разоткровенничалась. Остальные обдумывали полученную информацию, и остаток ужина прошел в молчании.